Наверное, в других обстоятельствах мои нынешние эмоции можно было бы назвать истерикой. Хорошо, что эти самые эмоции сейчас полностью забивает норадреналин.
Похоже, не только мы недооценили коротышек. Они, в свою очередь, тоже не ожидали серьёзного сопротивления со стороны девчонок: один из гномов уже лежит прямо на земле, пламя костра освещает рядом с ним лужу крови, вытекающую из перехваченного чьим-то кинжалом горла.
Его соратник сидит чуть поодаль, прямо на земле, прижимая к животу руки. Похоже, этому досталась пара ударов в брюшину.
Хм. Видимо, боевые функции у девчонок прокачаны лучше караульных. Как будто не всё так и плохо на момент.
Не восемь коротышек осталось, а уже семь. Ровно по паре крепышей наседают на каждую из орчанок; и один — на Хе. Акмарал, одна из спасённых в городе сестёр, левой рукой ухитряется при всём этом прижимать к себе младенца.
На заднем фоне мелькает неуместное любопытство: интересно, кто это из девиц так ловко орудует кинжалом? Двоих гномов долой, причём из невыгодных изначально условий.
Если это кто-то из новеньких, надо к ней поворачиваться спиной аккуратнее. В свете их ну очень сдержанного восприятия меня.
Впрочем, для этого всем нам надо без потерь пережить ближайшие минуты.
— Упали на землю! — ору изо всех сил в надежде на то, что выкупленные из плена додумаются повторить движение за своими более опытными подругами по нашему импровизированному отряду.
Слава богу, в чём-то мне (нам?) везёт без оговорок. Асем, отлично понимающая, чего ждать от моего оружия, наверняка слышала выстрелы только что. Необычайная приспособа в руках удивительного мёртвого гнома хоть и звучала чуть иначе, но общий характер происходящего наверняка должен быть ясен орчанке по аналогии.
Асем исполняет мою команду буквально, даже ухитряясь дальновидно откатиться при этом в сторону.
Хорошо, что гулять в сторону от костра я пошёл не пустой. Хорошо, что мой магазин не карликовый.
На пару гномов, стоявших рядом с Асем, трачу ровно два патрона.
Хе, сориентировавшись практически мгновенно вслед за подругой, тоже падает там, где стояла.
Ещё выстрел, ещё минус коротышка. Он неожиданно оказывается слишком живучим: активно дёргается на земле, норовит подняться. Трачу на него дополнительный патрон.
Оставшаяся на ногах четвёрка, похоже, соображает, что что-то идёт не так:
— У обезьяны самострел!
— Это тот самый хмырь, из степи! Я рассказывал! ЭТО ТОТ САМЫЙ!
Здесь я вспоминаю, откуда мне знаком голос вопящего.
Его звать Бруно. Это на их секрет мы с Асем неожиданно для нас выскочили в самый первый день моего тут пребывания.