Алексей заметил ехидную ухмылочку товарища.
— Не было времени заблудших на путь праведный наставлять, — шумно захлопнул крышку кобуры провинившийся проповедник. — Это был последний хунхуз. Я зарок дал.
— До Руси мы не доехали, — хихикнул Андрюха. — Можно ещё чуток пострелять.
— Забери от греха, — Алексей раздражённо швырнул соратнику маузер в кобуре.
— Не кажи гоп, пока не перепрыгнул, — поймал оружие ординарец и обернулся к попу — Кстати, святой отец, далеко ли до границы?
— Если поторопимся, то к вечеру прибудем, — сунул белую папаху хунхуза под мышку расторопный служитель культа. — Добрые люди, а не поможете покойничка на коняшку взгромоздить и верёвочкой прихватить.
— Да зачем труп с собой волочить? — не понял хитрого плана попа Андрюха. — Оставь на дороге, свои вернутся, подберут.
— А коли не вернутся? — озабоченно вздохнул сердобольный попик. — Степные шакалы тело убиенного растерзают.
— Ну, так на вершине сопки прикопай. — кивнул казначей на близлежащую возвышенность.
— Без погребального обряда негоже, — протестующе затряс жиденькой бородёнкой толстячок. — А я басурманских обычаев не ведаю. Лучше отвезти тело разбойника на пограничную заставу. Казачки сами родственникам вернут. Хунхузы своего главаря обязательно выкупят, — в конце проговорился об истинном интересе хитрый попик.
— Ладно, чёрт с тобой, святой отец, — сожалея об упущенной выгоде, вздохнул меркантильный Андрюха. — Поможем. Только не задаром.
— Так мне добрым людям и заплатить-то нечем, — клещом вцепился в уздечку трофейного коня служитель.
— А в телеге чего везёшь? — кивнул на разворошённые грабителями тюки Андрей.
— Игумен Михайловского монастыря послал распространить книги святого писания.
— Да кому твои псалтыри в Китае нужны? — недоверчиво прищурился бывалый коммерсант. — Небось, контрабанду в книжках через границу таскаешь?
Поп обиженно надул губы и, не выпуская добытую шапку из-под мышки, мелко перекрестился.
— Богомерзкими делами не промышляю. А вдоль КВЖД много православных христиан живёт.
— Чего же полные тюки с книгами тащишь обратно? — грамотно пытал Андрюха.
— Смута в умах народа пошла после революции, — горестно вздохнул проповедник. — Никакой тяги к истинной вере православной не осталось. А тут ещё диакон Никодим зимой занемог. Здоровенный бугай, а от лихорадки местной в одну неделю нутром сгорел и помер.
Пока Андрей пытался вывести хитрого попа на чистую воду, Алексей взгромоздил тело хунхуза на коня, перекинул поперёк седла и привязал верёвкой. Ничего брать себе из вещей мертвеца Алексей не хотел. Сильно жалел, что пришлось пристрелить бандита, хотя в душе и понимал: иначе было нельзя, так дело обошлось только одной жертвой. И ведь предупредил супостата— первой пулей папаху с головы сбил.