Если хорошо подумать, то можно и в эти моменты ничего не говорить: в автобусе молча протянуть горсть монет; во время переклички просто задрать руку кверху – учительница все равно поднимет голову, чтобы убедиться на месте ли я; дома с отчимом я и так не разговариваю, а мать в последнее время возвращается слишком поздно – я уже лежу в кровати. Вернувшись с работы, она умывается, ставит разогреваться ужин в микроволновке и, потихоньку приоткрыв дверь, смотрит на меня. Я делаю вид, что сплю. Иногда она тихо шепчет: «Кирилл, спишь?» Я не отвечаю – продолжаю притворяться спящим. Тогда она уходит. Не знаю, зачем я так делаю.
Раньше, когда я учился в предыдущей школе, сразу после звонка на перемену Авдей говорил: «Пошли гулять», – и мы шатались по школе в поисках приключений. Чаще всего мы их находили. После окончания уроков мы еще час торчали на улице у входа: болтали о всякой ерунде, а потом вместе с Севой и Авдеем шли домой. На перекрестке Сева поворачивал налево, мы с Авдеем направо. Мне нужно было садиться на автобус и около получаса ехать на окраину города – там в одинокой трехэтажке, непонятно как оказавшейся среди частных домов, мы жили с мамой и отчимом. Иногда я не садился на автобус сразу, а шел с Авдеем лишний квартал до следующей остановки. А когда отчима не было дома, и никто не мог проверить, во сколько я вернусь, мы заваливались с Авдеем к нему и зависали там до вечера.
Пожалуй, в последний раз я так много молчал, когда ушел отец. Это было давно, и я почти не помню того времени.
6 октября 2019. Воскресенье
Всю неделю с таким нетерпением ждал выходных – считал минуты, неотрывно следил за стрелкой висящих над классной доской часов и думал, что с каждый ее поворотом, с каждым маленьким шажком в этом бесконечном беге по кругу, я приближаюсь к спасительным выходным. Прямо с утра в субботу я позвоню Авдею, напишу Севе и Игорю, и мы договоримся встретиться где-нибудь после трех часов – так я думал. Мои планы обломила гребаная простуда.
Терпеть не могу, когда болит горло. Такое ощущение, будто радиус обзора резко сужается, словно на меня надевают дурацкий боксерский шлем. Глотку сдавливают чьи-то пальцы. Вкусы резко блекнут. Я чувствую себя неуверенно – хочется забиться в угол и безучастно смотреть оттуда на все происходящее в этом мире глазами стороннего наблюдателя. Но нет… Я был вынужден тащиться в школу.
После очередной двойки по математике (уже четвертой подряд) меня пересадили ближе. Теперь я как ботан сижу за первой партой. Раньше, когда мне становилось скучно, я открывал на телефоне книжку и втихаря читал ее. Последнюю – «Пикник на обочине» Стругацких я проглотил за день – не мог оторваться. Поэтому пропустил, когда меня вызывали к доске на физике. Выходить отвечать, а точнее, мычать бараном на посмешище всему классу я, конечно, отказался, за что получил еще одну пару.