«Демагог пузатый», – подумал Шульцев, а вслух ответил:
– Какие громкие слова, Варфоломей Яковлевич, однако про технические прорывы и нейронные, как вы там выразились, сети от вас изволю слышать впервые. Но и сюда вы умудрились привязать за уши свои мифические свободы. Вот почему вам не нравится современная Россия? Живете же неплохо; думаете, сменив власть, заживете еще лучше?
– Не в моих силах сменить власть, Герман, друг, но я патриот этой страны, как бы странно это для вас не звучало, и хотел бы жить здесь, не опасаясь, что за очередную статью или высказанное мнение ко мне зайдут в гости люди в масках. Начинаем, знаете ли, потихоньку к тридцать седьмому году возвращаться.
Ольшанский напомнил Герману Шульцеву, что буквально год назад уже имел удовольствие принимать в своей квартире опергруппу, проводившую обыск по делу о незаконном отмывании денежных средств. Еще во времена приватизации начала девяностых Ольшанский работал рекламщиком у нескольких нефтяников, приближенных к команде Ельцина. В то время он неплохо зарабатывал, но, как и подобает дальновидным интеллигентам, после смены политического курса в нулевых годах вовремя ушел в тень. Ельцинские олигархи один за другим стали покидать некогда обогащавшую их державу, уступая места под солнцем новым предпринимателям из Северной столицы. Одни нашли свое прибежище в Лондоне, менее расторопные оказались в следственных изоляторах. Ольшанский к тому времени уже нашел себя в публицистике и вел несколько теле- и радиопередач в информационных ресурсах, спонсируемых оппозиционными бизнесменами. Год назад, в рамках уголовного дела, возбужденного по факту отмывания денежных средств из фонда одного из опальных олигархов, силовики провели одновременные обыски во всех информационных изданиях и в жилищах лиц, как-либо и когда-либо связанных с этим фондом. Исключением не стал и господин Ольшанский. Пятничным утром он был разбужен телефонным звонком из телестудии. Исполнительный директор суетливо сообщил, что в здание рвутся омоновцы. «Что делать?!» – кричал он. Пока Ольшанский думал, что делать, постучались и к нему. Громкий стук в дверь сопровождался длительным, режущим сердце дребезжанием звонка. «Откройте! Полиция!» – раздавался голос снаружи. В дверной глазок Варфоломей Яковлевич увидел людей в масках, в руках у них было оружие, монтировка и массивный бензорез.
«Я тогда сразу же открыл дверь, пока ее не испортили», – делился он с Германом Владимировичем своими воспоминаниями.
– Расскажите поподробнее, как все происходило. С обысками сейчас зачастили, знаете ли. Может так случится, что и ко мне занесет нечистых, не приведи господь, – заявил Шульцев.