Стелла бросилась мне в объятья, и от её запаха мне сразу же дало в голову. Она сходу сообщает мне, что сняла для нас номер в гостинице через дорогу, там недорого и довольно уютно, одно только дело, мухи там до жути кусачие.
Макмерфи подошел проводить меня и, пихнув мне под ремень какую-то записку для некой Сюзи, что жила там же через дорогу, шепнул, словно глухонемой, широко раскрывая рот, заветные три буквы – ШВК – шлюха высшей категории. От этого на душе мне сразу стало легче.
Спустя лет пять или шесть я вернулся в город.
Вышел на угол Лексингтон и Сто двадцатой. Мои старые приятели ждали меня с распростертыми объятиями. Стю глумился над какой-то официанткой и, завидев мой кипиш, стремительно выскочил к автостоянке за залетными пассажирами. Вилли наблюдал за тем, как я стремглав несусь не пойми куда не пойми зачем. На меня свалилась труба подачи аварийного топлива и придавила к полу. Агх, черт бы её подрал, эту ебучую трубу аварийного топлива! Черт бы!
И вот я вернулся в город, и первое, что сказал Стю: я видел ваш альбом в музыкальном магазине…бла-бла-бла…. немудрено, что вы так популярны….бла-бла-бла… где ты остановился? В отеле, говорю, «Миллион Долларов». Прикинь, по комнате ездит андройд и выметает каждую пылинку с ботинок. Ничего се чудеса. В кровати бухая целочка, которая автоматически делает минет утром, днем и вечером перед сном. Ну а бар внизу есть? И все такое в таком духе.
На углу Лексингтон мы с встретились с парнем лет пятидесяти. По словам Томми, это был некий Уильям Берроуз, «человек без имени и прошлого». Тот самый Берроуз продал нам немного ритуальных грибов Psilócybe semilanceáta. Мы захавали, и я вижу первый глюк: стою на берегу моря, и падальщики трутся подле моих ног, будто бы им тут маслом намазано. Охранники не пускают меня в зрительный зал. Я прыгаю со сцены и со всего размаха вышибаю мозги из этой твари. Твари, которые окружили меня со всех сторон. Я падаю на асфальт, заросший мхом и лишайником, расплескиваюсь, как сгусток березового сока. Асфальт греет. Меня заливают цементом, и кто-то кричит из зала, что хочет попкорна с кока-колой…
Кого-то неожиданно пробирало на «ха-ха», пока камера всё отдалялась, отдалялась, отдалялась, отдал…
Несостоявшийся джентльмен
Далекий треск подгоревшей платы, паленые индейские волосы, жужжание разомкнутых проводов то усиливающихся, то исчезающих, развинчивая по комнате, раскручивая все нужные болтики, взрывает мой мозг изнутри.
– Что с лицом, котик?
Вечно куда-то убегает, и почему-то каждый раз возвращается ко мне. Ставит в неловкое положение.