Посреди смены тетя Таня отпустила ее вздремнуть. В комнатке отдыха располагалась старая кровать, накрытая простецким одеялом. Девушка взяла из прикроватной тумбочки небольшую подушку, сняла туфли и улеглась прямо на одеяло, положив подушку под голову…
Тамаре приснилось советское красное небо, через которое летело черное солнце в желтом ободе короны. Тревожный ветер подгонял луну, что тоже здесь была и мрачно зеленела в облаках тумана (ретивый ветер быстро их разгонял, но они наползали опять, словно силясь спрятать неуместное светило).
Маленькие шрамы внутри смерти на строгом заборе между мирами истекали золотом спермы, как будто закрывая проход. Но Тамара смогла ловко поднырнуть под перемычку, после чего поле перед ней заколосилось, заиграв маревом тьмы под черным солнцем…
Тамара увидела дом в этом поле, до него было далеко идти, но все-таки она пошла… Дверь отворилась почти бесшумно. В доме за пустым столом девушку-телефонистку ждала Сорока-Ворона:
– Да ты садись, девица… – существо жестом правого крыла пригласила Тамару за стол. Та послушно села. – Набегалась, поди?..
Девушка кивнула, соглашаясь.
– Ну что, позванивают, неугомонные? – Сорока-Ворона покачала клювом, словно осуждая звонки мертвецов. – А чаво ж им еще делать-то, родимым!.. – Хозяйка дома всплеснула крыльями, затем свела их и прижала к столу, как будто оперлась локтями. Оперенье меняло цвет с черно-лилового до сине-зеленого со всею мрачностью оттенков. «Пальцами» крыльев Сорока-Ворона картинно обхватила клювастую голову:
– А ты вот думала, красавица, почемуй-то вам ничего нельзя? – существо с хитринкой в блеск-глазах зыркнуло на Тамару из-под «пальцев».
– Да почему же нельзя-то? – изумилась телефонистка. – Всё у нас вроде можно… Всё есть. Живем счастливо…
Хозяйка-птица «усмехнулась» клювом:
– И мертвецы звонят, ага… Я ж на Архипелаге Архетипов бывала, а ты мне говоришь… Не понимаешь, девица… – Сорока-Ворона снова покачала головой, расцепила крылья и опустила их под «подол» столешницы. – У вас же вся Реальность под надзором… Да и не реальная она вовсе…
Девушка удивленно уставилась на хозяйку странного дома. За окнами стал виться ветер, перегоняя тьму над полем с края на край, неправильные солнце и луна как будто поменялись местами, а красный небосклон раскололся вспышками молний. Сорока-Ворона раскинула крылья: ее оперенье превратилось в экран, на котором зашептались нездешние звезды в густом тумане тишины, и мертвый мороз завихрился куда-то на запад бесконечности космоса, а голоса, возопив, резко смолкли в испуге, ведь Королева Снегов и Огня взошла над зарей мироздания, заржавели цветы вечности, распустились вулканы мороза, заиграл снегопад белой рябью, забросал белизной Красный Кремль, но только напрасно, ведь Вечный Генсек, сменяя эпохи, оставаясь над властью, награждая, карая и ограждая, будет всегда внутри красных стен. А Бога придется оставить.