— Алларику нечего бояться. Я не давал повода и никогда не стал бы претендовать на корону. К тому же он мой друг, а я не предаю друзей!
Дариа хмыкнула.
— О! А они у тебя еще остались?
Советник проигнорировал выпад.
— А как же ты? Ты ведь меня любила?
Я бы поклялась, что слышу отчаяние в этих словах, и поняла, что начинаю ненавидеть эту женщину. Никто не в праве поступать так с этим достойнейшим человеком!
— Любила… — эхом повторила сводная сестра императора. — Или думала, что люблю, до тех пор, пока ты не запер меня здесь…
— Дари, все, что я делал, это ради твоей же безопасности. Времена настали непростые. Я переживал, что могу тебя потерять.
— И сделал все, чтобы это случилось! — перебила его она, окончательно теряя самообладание. — Ты посадил кошку на цепь, Яррант, но кошка жаждала свободы! Ты превратил меня в свою пленницу, я днями просиживала здесь одна, пока ты трудился на благо Эрессолда. Беременная и глубоко несчастная, а в перспективе меня ждала такая же безрадостная жизнь. Долгие годы одиночества! Я ненавижу это место!
— Это не так! Ты была вольна делать, все, что вздумается. Почему ты молчала?
— Я говорила, Сатем, но ты не слушал. Никогда. Ты никогда не пытался меня услышать. Не ты, ни мой брат! Женщины семьи для вас лишь разменные монеты в борьбе за власть. Так всегда было.
— Нет!
— Сколько лет ты не выпускал Оэльрио из особняка? Уверен, что она была довольна такой жизнью? Кстати, про свадьбу с принцем Файбардским я тоже наслышана.
На несколько мгновений повисла тишина
— Я лишь хотел как лучше! Всегда. Хотел защитить и обеспечить достойное будущее.
— Для кого?! — неожиданно сорвалась на крик женщина. Затем, чуть успокоившись продолжила: — Я буду жить во дворце, но с дочерью я пока не готова увидеться. Мне, между прочим, все это тоже довольно тяжело. Сам скажешь ей, но позже. Найдешь слова и все объяснишь. И. Я подаю на развод, Алларик уже в курсе и не возражает. На неделе тебе пришлют бумаги.
Кажется, я услышала все, что можно и что нельзя. Пора делать ноги.
Едва успела пересечь гостиную и выйти в коридор, как следом фурией вылетела Дария Яррант. Грациозная, тонкая, гибкая, красивая и так похожая на свою дочь. Скользнув по мне взглядом, словно по пустому месту, она пролетела мимо, обдав мощной аурой жизни, которой так славятся оборотники. Я поспешно посторонилась, чтобы принцесса меня не сбила, а затем поспешила в отведенную мне комнату.
Стоя у раковины, я никак не могла прийти в себя, и раз за разом набирала ледяную воду в ладони, умывая лицо, которое никак не желало возвращать присущий нам — рыжикам бледный цвет.