— А неплохо мы их, — лениво отметил Лонг. — Одного к двум-трем разменяли.
Он шумно утолил жажду и протянул мне бутылку:
— Будешь?
— Длинный, ну кому нужны твои сопли? — возмутился подсевший ближе игрок и отпихнул его руку в сторону, после чего сунул мне под нос сосок гидратора, с пиететом обозначил: — Вот. Колодезная.
Многие ребята имели с собой такой современный вариант походных фляг для воды — пластиковый мешок в специальном рюкзаке, от которого тянулся шланг, прикрепленный к липучке на плече, чтобы можно было пить прямо на ходу, не заморачиваясь с бутылками и пробками. Я всегда сомневалась в степени чистоты этого предмета. Не известно, насколько хорошо он вымыт. Мучиться животом на природе, рискуя получить очередь в причинное место, я не хотела, потому вежливо отказалась:
— Спасибо, у меня своя, — приподняв бутылочку с водой, продемонстрировала ее ребятам.
— Пошел ты, Боба, со своими неприличными предложениями! Сам соси свою колодезную, — не остался в долгу Лонг и тут же попросил: — Дай-ка попробовать?
Пробовал он, закатывая глаза, булькая во рту и всем видом демонстрируя опытного дегустатора вин в деле. Незнакомый мне парень переживал процедуру с блаженной улыбкой. Я развеселилась, наблюдая эту сцену, а он указал на пришпандоренную к разгрузке нашивку и представился:
— Боба. Можно просто Боба.
— Ксюша, — представилась я.
Показалось, что в этом мире ников и позывных реальное имя звучит странно и даже неуместно. Ответив на его шутливое рукопожатие, во время которого парень изобразил боль в кисти, я добавила:
— Можно просто Ксю.
— Просто Ксю, шашлычок будешь?
Это наш пулеметчик только что вернулся от полевой кухни и теперь протягивал мне одноразовую тарелочку с тремя приличными кусками жареного мяса. Я не стала отказываться.
— Спасибо, Ганс.
Никнейм пулеметчика, как и у остальных, был вышит на прилепленной к груди нашивке, и теперь я его сумела прочесть. Утренняя каша уже успела куда-то провалиться, и жестковатое слегка пережаренное блюдо показалось нереально вкусным. Длинный и Сигурд принесли чаю с лимоном в сдвоенных пластиковых стаканчиках. Боба, недовольно покачав головой, перехватил чай прежде, чем я успела отхлебнуть и, бормоча что-то невразумительное себе под нос, перелил в походную металлическую кружку.
— Вот, теперь не обольешься. Стаканы тут хлипкие какие-то…
— Плохому танцору, — намекнул Лонг, явно питавший к Бобе «искреннюю любовь».
— П-шёл ты! — беззлобно отбрехался тот.
Такая искренняя забота не могла не покорить. Осторожно отпив из кружки, от души поблагодарила: