(Двигатель неоднократно модернизировался, форсировался до 180 л. с., дорабатывался для выпуска в условиях военного времени. – истор. Справка).
– А кто будет двигателями заниматься? – вздыхает Поликарпов, представляя объем работ.
– Стыдно не знать своих знаменитых соотечественников…которые сейчас живут. Это Анатолий Георгиевич Уфимцев, который сейчас живет в Курске. Кому то из ваших помощников надо будет съездить туда и уговорить его присоединиться к вам – констатирую я.
– Будет сложно. Он не сильно ладит с нынешней властью, как я слышал – Поликарпов. Оказывается не всё потерянно.
– Ладно. С этим я сам как-нибудь разберусь. А что у вас за груз на платформах? – махнул я рукой. Сам…тут уже привычно.
– Там делали и новый немецкий двигатель для нового самолёта Р-5. На месте уже будем доводить до готовности – вздохнул Поликарпов, понимая, что я буду против этого проекта.
– Интересно. А посмотреть чертежи и ваши комментарии к нему можно? – хмыкаю я.
– Опять критиковать будите? – в ответ едко усмехнулся Поликарпов и полез в свой портфель.
– А как же. Выдели ли Николай Николаевич, ваш успех связан и с моим дальнейшим сотрудничеством с СССР и моим бизнесом. А свой бизнес мне не хотелось бы его потерять. Власти серьёзно озаботились техническим отставанием, тем более Польша сейчас покупает много вооружения, в частности и самолёты у Франции. Так что не вам одним достаётся – развожу я руками.
– Да после наших споров я уже вижу, что многое придётся менять и перечитывать – бубнит Поликарпов, роясь в бумагах.
Мы опять склонились над чертежами и заспорили.
– Я вообще против использования перкали. Это раньше вынужденная мера из-за недостаточной мощности моторов и отсутствие алюминия – высказывается Бартини.
– Я тоже так считаю – поддерживаю. А если вспомнить, сколько самолётов в СССР просто сгнивало, то тихий ужас. Плюс аварии из-за подгнившего полотна и погибшие летчики, которых и так совсем не много. Нет, с этим точно надо заканчивать.
– Нам столько кольчугалюминий и импортного алюминия никто не выделит, дают крохи. Там почти всё Туполеву идёт – комментирует Поликарпов наши ответы.
– В Таганрог я привёз африканскую смолу для пробы. На заводе пообещали достать оборудование для фанеры и испытать. Может из этого что-то получиться.
Опять спорим. Два конструктора соглашаются разрабатывать одну пилотажную универсальную кабину на двоих пилотов рядом, плюс я что-то им полезное привезу. Потихоньку наш Р-5 стал больше напоминать американский самолет Beech Model 17 но с немецким двигателем БМВ-6. В двух вариантах с двух и трёхлопастным винтом. Пока, правда, с неубирающимися шасси. Может не такой красивый и функциональный как американец, но явно лучше базового Р-5 Поликарпова. Сам я сильно с предложениями лезть не стал, помня, что Р-5 и так неплохо продавался в третьи страны. Большую часть изменений Поликарпов сделал сам, правда, из опыта споров за первый самолёт.