Однажды Саша целый день проработала в поле — помогала хозяйке сгребать и возить клевер. Устав от работы, Саша впервые за дни войны рано уснула и спала крепко. Ее разбудил настойчивый стук в окно. Она по привычке ответила:
— Сейчас иду, — и начала одеваться.
— Кто там? — спросила Аня.
— Должно быть, роды.
— Спроси кто, — сказала хозяйка. — Не то сейчас время, чтоб так выходить.
Саша посмотрела в окно, но никого не увидела и решила, что ее ждут возле амбулатории. Она вышла на улицу и… испуганно отшатнулась: у ворот, в тени, стоял человек с ружьем на плече.
— Не пугайтесь, Александра Федоровна, — тихо сказал он, и удивленная Саша узнала Владимира Ивановича.
— Вы? Вы здесь?
Он осторожно взял ее за локоть, держась в тени кленов, отвел от хаты.
— Я здесь. Райком создал группу самообороны. Время военное. Вчера возле Демяхов мы парашютистов ловили. Трое убиты, два сдались. А сегодня… мать проведал… и вас захотелось повидать…
— А вот это не обязательно, — неприязненно заметила Саша.
Мелькнула мысль: она поцеловала этого человека, уверенная, что он уходит на фронт, а он здесь шатается возле дома, в то время как все остальные и ее Петя где-то под пулями.
Он, видимо, смутился, помолчал. Саша старалась разглядеть его лицо: что оно выражает? Но было темно.
— Я считал своим долгом предупредить вас, Александра Федоровна, — сказал он почти шепотом. — Вы должны уехать отсюда, эвакуироваться… Вам нельзя здесь оставаться… Вы — комсомолка.
— Никуда я не поеду! — со злостью ответила Саша и иронически хмыкнула: — Хороша самооборона! Ходите по ночам, нагоняете страх, панику. Кого вы обороняете? Себя?
Владимир Иванович снова взял ее за локоть, крепко сжал и горячо зашептал:
— Шура, поверьте мне, как другу, как… коммунисту… Я не себя спасаю. Но положение очень серьезное. Три дня назад наши оставили Минск… Немцы под Жлобином…
— Сдали Минск?! — чуть не крикнула Саша.
— Тише. Не надо паники.
— А Мурманск?
— При чем тут Мурманск? — удивился учитель.
— Там мой муж.
— А-а…
— Неужто правда сдали Минск? Не могу поверить!
— Я знаю точно. Потому и пришел к вам… Из Речицы эвакуируют семьи…
Теперь Саша поверила ему, поверила, что он пришел с самыми чистыми намерениями, как добрый друг, и почувствовала к нему благодарность. Не зная, как выразить ее, доверчиво спросила:
— Что же мне делать?
— Поезжайте завтра в Речицу. Я позабочусь, чтоб вас посадили в эшелон для эвакуируемых.
— Спасибо, — просто, от души сказала она и настороженно прислушалась. В хате заплакал ребенок. А где-то вдалеке послышался гул самолетов. Забыв попрощаться, она бросилась в хату, к дочке.