— Успокойся, Аксана. Такова наша женская доля.
— Ксана, — обратилась к ней Поля, — ты дашь мне?.. — она не сказала чего. — Гостя встретить. Может, когда-нибудь разживемся…
— Полечка, родная, о чем разговор! Все, что есть у меня в хате. Вместе жить — вместе горе пережить…
Поля и Аксана торопливо вышли. Даник хитро улыбнулся комиссару.
— А я пойду дров наколю. Чтоб видели, что все мы встречаем гостя.
Они остались одни. С минуту длилось молчание.
«Почему он молчит?» — нервничала Саша. Если б она не боялась взглянуть на него, то поняла бы причину. После непосильного физического и душевного напряжения комиссару стало дурно. Побледнев, он прислонился головой к стене, боясь потерять сознание. Нет, и на этот раз он поборол слабость, вытер рукавом холодный пот со лба, тихо попросил:
— Александра Федоровна, дайте, пожалуйста, воды.
Она взглянула и ахнула:
— Вам плохо?
Он пил, и зубы его стучали о край кружки. Теперь она стояла рядом, внимательная, чуткая, забыв о своих переживаниях.
— Может быть, ляжете?
— Нет, ничего. Прошло, — он виновато улыбнулся. — Александра Федоровна, поверьте, я ничего не знал… Для меня это очень важно.
— Владимир Иванович, зачем вы так? Почему вы думаете, что я вам не верю? Вы как бы предостерегаете меня от чего-то, и выходит, что вы сами мне не верите. Поймите: для меня это — задание организации, ваше…
— Только не мое.
— Это задание партизан, а вы их командир. Смотрите на меня как на партизанку, выполняющую ваше задание. Так мне будет легче. Вы — командир, я — ваш боец. Обо всем остальном я сама подумаю. О своей дочке, о муже…
Он склонил голову.
— Я вас понимаю. Спасибо вам…
Саша нахмурилась.
— Не за что. Я ничего еще не сделала, — и, чтоб перевести разговор на другую тему, спросила: — Давно вас ранили?
— На праздники. Мы решили поднести им «праздничный сюрприз». Налетели на Зубровку, там у них склад боеприпасов. Склад подожгли… Гитлеровцы бросили нам вдогонку танки. Они били из орудий. И меня — осколками…
— Скажите, много у вас там людей в лесу?
— Много, — в его карих глазах вспыхнула чуть заметная усмешка. — Вы имеете в виду наш отряд? Но разве наш отряд один? Отряды везде, в каждом районе, в каждом лесу. Они растут как грибы.
Саша доверчиво приблизилась.
— Вот хорошо! Надо, чтоб узнали об этом люди. А то мы сидели здесь, как в потемках. Ничего не знали, не видели, покуда хлопцы не связались с вами. Вы не представляете, как это страшно. Какие приходят тяжелые мысли.
Глаза комиссара вдруг загорелись странным огнем, он оглянулся на окна и схватил Сашу за руку. Она хотела отнять руку, но он тянул ее к себе.