Солнце купалось в студеной синеве осеннего неба над верхушками деревьев, когда Артем с Ксендзом в сопровождении двух партизан направились в лагерь. Как только миновали запруду над пересохшим ручейком, Витольд Станиславович промолвил негромко:
— Я в самом деле, командир, возвратился с необычными вестями. Возле контрольно-пропускного пункта под Житомиром, где скопились десятки автомашин, меня узнал «земляк» из Брауншвейга. Ну, разговорились, вспомнили своих домочадцев, порадовались успехам немецких войск на всех фронтах. А потом «землячок» шепотом посоветовал мне поворачивать оглобли назад. И знаешь почему? Он сообщил о сегодняшнем прилете Гиммлера на житомирский аэродром…
— Вот как! И зачем же это пожаловал сюда обер-палач рейха?
— Зачем прибыл Гиммлер, мне неизвестно, но вот то, что где-то неподалеку от Житомира находится его восточная ставка, брауншвейгский «земляк» намекнул. Вот я и решил… Хотя нет, пока еще ничего не решил. Мне нужно хорошенько подумать, кое-что проверить, взвесить, рассчитать…
— Вы имеете намерение…
— О своем намерении я непременно проинформирую вас с товарищем Данилом, но чуточку позднее, — резко прервал Ксендз Артема, чего с ним никогда не случалось. — А обо всем этом я сообщил просто так, для размышлений…
Больше Ксендз за всю дорогу не проронил ни слова. Надвинув фуражку на самые глаза и склонив на грудь голову, он брел в сторонке, не замечая ничего вокруг. Артема и удивила, и поразила такая молниеносная перемена настроения у Сосновского: он никак не мог понять, что же именно послужило причиной. Однако привычный к чудачествам этого человека, не стал ни о чем расспрашивать. Вот так, углубленные в собственные раздумья, они молча пришли к Змиеву валу.
На гребне их давно уже высматривали Варивон с Мансуром.
— Ну, Артем, дотанцевались! Если бы не воля случая, этот день мог бы стать для большинства из нас последним… Просто невероятно, как нас беда миновала!
Таким взволнованным и изнервничавшимся Артем впервые увидел неповоротливого хозяйственника. Поэтому прежде всего попытался успокоить его:
— О чем ты говоришь? Неужели жизнь всех бойцов целиком зависела от какого-то там Квачило?
— А то как же! А вдруг он не только себя, но и воду и съестные припасы нам отравил?
— Как — отравил? О чем речь?
— Пошли скорее к Клаве, она подробнее все расскажет…
Стремглав скатились по крутому склону прямо на посыпанную песком дорожку между пещерами и куренями. Несмотря на позднее время, в лагере было необычайно тихо, безлюдно, и Артему почему-то показалось, что над ним незримо витает призрак затаившейся тревоги и сумятицы.