— Я предпочитал бы сейчас услышать не предположения о содержимом ампулы, а от кого получил ее «родич».
Варивон с Мансуром коротко переглянулись, но не проронили ни слова.
— Я жду четкого ответа: с кем имел контакт за последние сутки ваш поднадзорный?
— Ну что вы, ей-богу, Витольд Станиславович! Абсолютно ни с кем.
— Так вы хотите убедить меня, что эту штукенцию с ядом занесли сюда злые духи? Только извините великодушно, но сказкам про белого бычка я не верю.
— А может, эта ампула издавна была при нем?..
— Бросьте смешить, Варивон! Такая посудина не иголка, ее так запросто не спрячешь. А Квачило, прежде чем сюда попасть, трижды был обыскан тщательнейшим образом. Поэтому я все-таки настаиваю на своем: когда и от кого она попала к «родичу»?
Теперь взгляды присутствующих скрестились на Мансуре — лишь он мог точно ответить на поставленный вопрос. Ибо именно ему было доверено держать гестаповского лазутчика под неусыпным надзором. Однако Мансур беспомощно пожал плечами.
— Вспомни, товарищ Хайдаров, и скажи честно: ты оставлял хотя бы на минутку этого людоеда без надзора? — обратился Артем к нему спокойно, даже мягко.
— Да, на один минута оставлял. Перед самым вставай солнце. Когда доктор Клава моя звал…
— О кара небесная! — всплеснул руками Варивон. — Как же ты посмел покинуть боевой пост, негодяй?
— Ну, чего раскричались? Мансур лишь воды мне принес, — вызывающе бросила Клава. — На рассвете твоему эсэсу стало совсем плохо, а тут еще поступила весть: Щем на Семенютином «маяке» истекает кровью. Что же я, по-вашему, должна была разорваться на части?
Ксендз заметно побледнел, стиснул бескровные губы, а потом произнес сухо, как приговор:
— Вели, командир, арестовать этих разгильдяев, и немедленно!
— Не слишком ли круто берешь на поворотах, ваше преосвященство? — даже затряслась от гнева Клава.
Но тут в разговор вмешался Артем:
— Прекратить дискуссию! Вы не новички в отряде и хорошо знаете, что ждет каждого, кто сознательно нарушает дисциплину. Как знаете и то, какое наказание определяют законы военного времени тому, кто не выполнил боевого задания и тем самым провалил операцию, в осуществлении которой принимали участие, рискуя жизнью, десятки людей и от которой зависит их будущая судьба. Могу заверить: мы действовали и будем действовать в строгом соответствии с советскими законами!
Сурово, угрожающе прозвучали слова Артема. Да и как он еще мог говорить, если Мансур не выполнил боевого задания?! И причины сейчас никого не интересуют. Главное, что по его вине гестаповский шпион проник в отряд. Ныне никто из партизан не знал, кто он и что собирается делать. Разумеется, за такую провинность — только трибунал!