— А под видом кого жил у вас Петрович? — как бы между прочим спросил Артем.
Прошлой осенью, возвратившись в Киев из окружения, он случайно встретил однажды товарища Ивкина возле Лукьяновского базара. С первых же слов они нашли общий язык, сверили жизненные цели в условиях фашистской оккупации, договорились о подпольной работе. Прощаясь, Кузьма Петрович сообщил, что проживает у старого железнодорожника на Соломенке под видом учителя со Старобельщины.
И вот сейчас Артем имел возможность в точности проверить: правду говорит этот Химчук или повторяет гестаповскую легенду о Петровиче?
— Пока он жил у нас, представлялся посторонним лицам учителем истории из не оккупированной еще тогда Старобельщины Петром Мерженком…
Лицо Артема просветлело, стало теплее от слабенькой улыбки.
— К сожалению, вскоре ему пришлось покинуть наше жилище. Где-то перед Октябрьскими праздниками в Киев был передислоцирован оперативный штаб остминистериума, и вместе с этим штабом к берегам Днепра прибыл из Берлина личный советник Розенберга Георг Рехер. Неизвестно как, но он разыскал меня, расспросил о житье-бытье и отрекомендовался… родным отцом. Ну, и начал проявлять всяческие заботы. Регулярно снабжать продовольственными карточками, документами, а одновременно установил за нашим домом наблюдение, начал «фильтровать» моих знакомых. Вот тогда-то Петрович и перебрался от нас на какую-то другую квартиру. Правда, перед этим мне удалось раздобыть для него литерный аусвайс, продкарточку…
Не отрывая от Олеся взгляда, Артем утвердительно покачивал головой.
Все, что он сейчас слышал, было известно ему почти год назад от самого Петровича. Да что там известно — он сам не раз пользовался аусвайсами и продовольственными карточками, добытыми для Петровича каким-то его особенно засекреченным и верным помощником. И, глядя на этого худого, близорукого молодого человека, Артем никак не мог поверить, что перед ним — один из ближайших сподвижников первого секретаря подпольного горкома партии.
— После того мы редко виделись, однако связей не порывали. Именно по настойчивому совету Петровича я пошел работать в редакцию преподлейшей газетенки «Украинское слово», куда меня порекомендовал отец. Будучи заместителем редактора по немецким публикациям, я имел доступ практически ко всем официальным источникам информации гитлеровского рейха, а начиная с зимы, когда перебрался на квартиру к отцу, получил доступ и к секретным материалам остминистериума Розенберга. Все, что казалось мне важным, я немедленно переправлял Петровичу секретной «почтой».