— У тебя есть «ядро», Эрнандо! У всех дворян есть ядро, у кого оно сильное, у кого слабее, всё от крови зависит, и от этой, как её по-церковному, от вариативности, — с трудом выговаривала трудное слово женщина.
Это «ядро» находится у тебя с правой стороны, оно почти как сердце, только если сердце можно остановить, то ядро умирает только вместе с мозгом. А когда ребёнку исполняется десять лет, его инициируют специальным обрядом. Оно начинает работать, сначала слабо, потом сильнее, и даёт тебе разные способности, которых нет у простых людей.
Конечно, и среди простых людей рождаются «атомы». Заметив мой непонимающий взгляд, она пояснила.
— «Атомы» — это не дворяне, которые постепенно выделились из общей массы людей, и у которых самопроизвольно рождается магическое ядро. Никто не знает, почему и как, но, очевидно, что это подстраховка человеческой сущности творца. Потому как, если элита выродится и потеряет способность к магии, это приведёт человеческий род к гибели.
— Ведь нас тогда уничтожат катаклизмы и магические животные, которых не убить простым железом или пулей. Всё у нас сложно, малыш. А каждый род обладает определёнными способностями, но даже в роду они разнятся, и никто не может предсказать, с каким именно даром родится ребёнок.
Только у тех, кто связан с морем, они стабильны, но бывает, и не предсказуемы. Мы так и не поняли, каким именно даром обладаешь ты, собираясь выяснить это в море. Но твой отец погиб, так и не сделав этого.
И женщина грустно замолчала, а потом, поднявшись, сказала.
— Спи малыш, завтра тебе понадобятся все твои силы и мужество, которое на время оставило тебя. Крепись, будь достойным своего отца, не оскорбляй его светлой памяти своей трусостью. И ушла.
Я остался один, в моей голове пылал пожар, а щёки нагрелись от стыда, жар которого я чувствовал каждой клеточкой кожи. Один раз я уже умер, неужели это придётся сделать во второй раз. Я не хочу, а ещё больше я не хочу испытывать чувство стыда.
Но кто эти люди, я не чувствую к ним никаких эмоций, они чужие для меня. И что мне теперь делать? Как быть? Я живу среди них и не могу равнодушно относиться к ним, от них зависит, выживу ли я сам, и в то же время, не хочется брать на себя ответственность ни за кого и корчить из себя крутого мачо.
Но и чмом как-то неохота быть. Отец всегда говорил, что лучше сдохнуть человеком, чем жить, как свинья, в помойной яме. Но тут уж есть варианты. Так ничего для себя и не решив, я попытался устроиться на куске тряпки поудобнее и заснул. Благо, здесь всегда лето, а не так, как у нас, немного лето, а всё остальное-зима.