Да, я не умел ими пользоваться, но понимание, для чего они нужны, спасало меня от обвинений в моей неспособности читать карты. И вообще, нужность моего нахождения на корабле целиком зависела от того, знаю ли я эти приборы. В противном случае, это незнание лишало и меня, и падре шансов на побег.
Всё это я отчётливо сознавал, даже, несмотря на то, что в прошлой жизни я был довольно вял и нерешителен. Моя голова, от напряжённо работавшего мозга, раскалилась намного сильнее, чем магическое ядро, отчего мой череп сжало, как тисками. Ого! Вот это настоящий мозговой штурм!
И вот я вспомнил! На столе справа налево, лежали астролябия, буссоль, квадрант, и последним лежал огромный компас. Откуда у французов, на таком маленьком корабле, был такой внушительный набор навигационных инструментов, я не знал.
Главным было то, что я узнал эти приборы. Это случилось благодаря тому, что отрывочные знания «донора» совместились с моими отрывочными знаниями, отчего я теперь и знал, что за приборы лежат передо мной. Но это не решало всей проблемы — я по-прежнему не знал, как ими пользоваться.
Гасконец по моему взгляду понял, что я узнал эти приборы.
— Говори, как называются эти штуки!
Протянув руку к ним, я начал перечислять, что есть что.
— Буссоль!
Это был самый точный прибор из всех представленных. Что-то вроде круглого компаса, с поворотной линзой, для прицеливания на какой-либо предмет.
— Квадрант! Он был похож на позолоченную мешанину реек и разных циркулей.
— Компас! Это был самый узнаваемый из всех приборов и самый большой, видимо, снятый с другого судна, которое было явно больше пиратского шлюпа.
— Ну и последней, я назвал астролябию. Ничего особенного, обычный круг, сделанный из орихалка, градуированный цифрами. С подвесным кольцом и со шкалой, на которую наложен меньший диск, а на него ещё и так называемый «паук» — круглая фигурная решётка, указывающая, с помощью своих фигурных стрелок, на самые яркие звёзды ночного неба и ещё имеющая зодиакальный круг. Вот она-то и была самым заманчивым прибором для меня, интереснее, чем все остальные, вместе взятые.
Дело в том, что это был единственный магический прибор из всех. Да, все эти навигационные приборы были сделаны с помощью магии, и все они отчётливо «фонили» ею же, отсвечивая синим цветом в глазах любого человека, владеющего магией.
Но эта, мирно лежащая на столе, астролябия могла намного больше, чем все остальные, работающие, как и положено обычным навигационным приборам. Дело в том, что эта астролябия указывала самый правильный и кратчайший путь, который был нужен навигатору, и это чувствовало то ли моё сердце, то ли магическое ядро.