Ведь самое ценное, что остаётся у человека, когда он сам лишил себя, или лишён мирских радостей, это душа. Только благодаря ей являешься человеком, только благодаря ей живёшь. Живёшь тогда, когда уже всё давно потеряно, когда уже нет сил подниматься из грязи. Когда на грани, когда позабыт всеми, и лишь смерть маячит впереди, скаля свои зубы. Только благодаря душе можно жить и существовать, только она держит тебя в этом мире.
А если она у тебя продана, или погребена под грузом страстей, то ты больше не можешь являться человеком, ты просто потребитель продуктов и желаний, пока не закончится то или другое, и тогда тебя ждёт впереди пустота. Вселенская пустота, чёрное нечто, то, что за гранью человеческого понимая, и это совсем не то, ради чего создал человека Творец, совсем не то.
Это не нужно человеку, ведь он становится бездушным и превращается в животное. А животным очень легко управлять, и тогда на сцену выходишь ты, и именно ты становишься тем, ради чего существует человек, ради какого — то Нечто. И нет у него никакой радости, кроме как поклоняться тебе и своим плотским желанием, ни радость материнства, ни отцовства, ни помощь другим, ни счастье, ни горесть не посещают его, всё заполняет пустота, вселенская пустота, имя которой — ТЫ!
— Ммм, — проговорил Левиафан, — а ты вырос над собой, малыш. Ты и мыслить стал по-другому, а значит, я не зря потратил на тебя свою песчинку времени. Всегда интересно, когда один из многих миллиардов вдруг имеет своё мнение и старается противопоставить его твоему. Это привносит в вечную борьбу за души людей определённую непредсказуемость, что развеивает мою скуку.Я мыслю, следовательно, я существую, как говорят философы. Но я не буду спорить с тобой.
Что же, потеряв в одном, я приобрету в другом, и в моём чёрном царстве пусть будет небольшое белое пятнышко. Посмотрим, насколько ты сможешь продержаться в нём. Я буду следить за тобой, Белый Филин. Обещаю, я не стану мешать или уничтожать тебя. И пусть наш разговор рассудит самый страшный противник в вечности — ВРЕМЯ. А я ещё ПОДОЖДУ! ПОДОЖДУ! ПОДОЖДУ! А-ХА-ХА-ХА- ХА.
Я резко очнулся, в горле было ощущение, словно наждаком провели, или как будто я наглотался каустической соды, и она сожгла внутри всё, мысли, желания, чувства. Коснувшись груди, я почувствовал жгучую боль. Скосив глаза, я заметил огромное чёрное пятно обугленной кожи, запекшейся с кровью. Словно из меня сделали бесформенную запеканку.
— Ранен, — мелькнула в голове мысль. А, может быть, убит, и только Левиафан снова вытащил меня из чёрных глубин небытия. Не знаю, и знать об этом не хочу, но разговор с ним я хорошо запомнил. Казалось, звук его бесплотных губ только что отзвучал в ушах, металлическим буравчиком войдя в мой, не тренированный подобными разговорами, мозг.