– Почему мы не двигаемся? – спросил Аркадий Пашкин.
Центр города, пробки впереди, пробки позади, указатель, возвещающий о дорожных работах поблизости, и красный сигнал светофора, ясно видимый сквозь лобовое стекло. И правда, подумала Луиза, почему это мы не двигаемся? Такой вопрос задают только богачи.
– Петр? – сказал Пашкин.
– Пробки на дорогах, босс.
– На дорогах всегда пробки. – Он обернулся к Луизе. – Нам нужен эскорт мотоциклистов. На завтра.
– Эскорт предоставляют только членам королевской семьи, – ответила она. – И членам правительства.
– Его следует предоставлять тем, кто в состоянии его оплатить. – Пашкин мельком взглянул Маркуса, будто оценивая его состоятельность, а потом снова посмотрел на Луизу. – Уж вы-то, с вашим богатым опытом, должны лучше разбираться в капитализме, чем мы.
– По-моему, никого не удивляет, что вы так быстро этому научились.
– Это остроумное замечание? Английский язык для меня не родной. – Не поворачивая головы, он обратился к Петру и Кириллу на родном; Кирилл что-то ответил, но Луизе не удалось считать интонацию. Возможно, почтительная. Но это как в Нью-Йорке – там прохожий может спросить, который час, таким тоном, будто ты только что оскорбил его мать.
Перегородка, отделявшая водителя от пассажиров, была открыта. Луиза с Маркусом сидели лицом к Пашкину, который сидел, глядя вперед. Сразу за автомобилем нависала громада красного автобуса; в нем люди победнее тоже двигались по Лондону так же медленно и с не меньшим раздражением, чем Пашкин, который досадливо тряхнул головой и углубился в чтение «Файненшл таймс».
Автомобиль тронулся с места и перекатился через какой-то ухаб, наверное все-таки не через велосипедиста.
Луиза сморгнула боль, внезапно пронзившую глаза. Если вести себя так, будто держишь себя в руках, очень скоро начинаешь держать себя в руках.
Пашкин поцокал языком и перевернул страницу.
Он выглядел как политический деятель и говорил так же; похоже, он обладал харизмой. Возможно, Маркус прав и у Пашкина действительно есть политические амбиции, и предстоящий мини-саммит связан не столько с поставками нефти, сколько с обещаниями возможных отношений и одолжений в будущем. Наверное, это хорошо, если, конечно, не обернется плохим. Политические альянсы часто оборачивались неприятностями: да, союзники обменивались рукопожатиями, взамовыгодно продавали-покупали кое-какое оружие, но бесславный конец безжалостных деспотов от рук собственных подданных не предвещал ничего хорошего для правительства ее величества.