Помня о ветках, способных выколоть и без того бесполезные глаза, вытягивая руки вперед, чтобы нащупывать и обходить деревья, Влад старался держать их так, чтобы они заодно защищали лицо. Ноги переставлял очень аккуратно, чтобы не зацепиться ни за что, а потому продвигался медленно, но пока ему удавалось не отстать от призрачного силуэта.
27 декабря 2016 года, 03.45
Ночной лес нервировал Соболева больше, чем он ожидал, входя в него. Попытки напомнить себе, что это не какая-нибудь глухая тайга вдали от цивилизации, а просто небольшой островок деревьев, до которого пока не добрались руки живущих рядом людей, не помогали. В ночной темноте и давящей на уши тишине казалось, что никакой цивилизации рядом нет и в помине. Только деревья, кусты и те, кто живут среди них. Вряд ли, конечно, тут могли водиться какие-то серьезные хищники, но пистолет Соболев на всякий случай достал, хоть тот и мешал: оставалась только одна свободная рука. Это заставляло делать выбор между фонарем и смартфоном, указывающим направление. Соболев выбрал фонарь, решив, что направление и так запомнил.
Сначала он шел быстро и уверенно, чтобы поскорее добраться до обозначенной на карте точки. И девчонка там, наверное, с ума от страха сходит, и на колодец очень уж хочется взглянуть, если он там действительно есть. Соболев допускал, что Влад приплел его только для того, чтобы обеспечить себе силовое прикрытие, но не проверить не мог.
Постепенно его шаги замедлялись, он все чаще останавливался, прислушивался, обводил замершие деревья лучом фонаря, разгоняя притаившиеся вокруг тени. Ему постоянно казалось, что кто-то идет рядом. Не догоняет сзади – с неугомонного Федорова сталось бы, – а именно идет параллельным курсом, прячась в темноте и наблюдая за ним.
Возможно, злую шутку с ним играло эхо его собственных шагов. В пользу этого говорило и то, что звуки мерещились то с одной стороны, то с другой, но Соболеву никак не удавалось успокоить себя этой версией.
Он чувствовал чье-то присутствие. Ощущал его кожей, зудевшей даже под одеждой от чьего-то тяжелого взгляда.
Наконец деревья впереди расступились, Соболев вышел на небольшую поляну и тихо выругался, не стесняясь в выражениях.
Колодец выглядел точно так, как на рисунке Федорова, словно тот срисовывал его, стоя на том же самом месте, на каком сейчас стоял сам Соболев.
– Шаман чертов…
Треск веток за спиной – на этот громкий и отчетливый – заставил его резко обернуться, вскидывая пистолет и фонарь.
– Эй, это всего лишь я! – воскликнула Кристина, замирая на месте с поднятыми руками и недовольно щурясь от яркого света, угодившего ей прямо в глаза. – Не надо меня убивать!