А инспектор рыскал по туалетному столику: выдвигал ящички, хмыкал в усы, простукивал задние стенки. Дотошный, как присосавшийся клещ, он отлично знал свое дело!
— Чьи это вещи, сэр? — обратился он к графу. — Вашей… эмм, лю…
— … Жены, — кинул граф.
— Жены? — удивился мужчина и поглядел на толпившихся на пороге девиц. — Разве вы не вдовец?
Дерби скрипнул зубами.
— Моя жена умерла, если вы спрашиваете об этом, — холодно процедил он.
— Хм… вы, похоже, ее очень любили, уж простите за констатацию.
— Это еще здесь причем?!
— Ну, — инспектор окинул взглядом женские вещи вокруг, — это бросается в глаза, уж простите. А это что? — мужчина заметил какие-то склянки в одной из задвижек. Такие обычно использовались в лаборатории… На дне той, которую держал Галлахер, виднелись остатки розовой жидкости.
Граф бесцветно ответил:
— Колбы для химических опытов. — У мисс Хартли либо разыгралось воображение, либо граф побледнел при виде этих сосудов.
— И вы храните эти предметы в задвижке туалетного столика?
— Это вышло случайно.
— А что это за жидкость? — Дотошный инспектор, сунув палец в стекляшку, потянул его к языку.
Граф Дерби взвился:
— Не будьте ребенком, инспектор: это может быть синильная кислота.
Тот вздрогнул, поспешно встряхнув всей рукой. Кажется, испугался! И разозлился на собственную реакцию, так как кинул весьма раздраженно:
— Кстати, о вашей лаборатории, граф: ее нам тоже придется внимательно осмотреть.
— Сколько угодно, инспектор, главное, не тащите в рот все что ни попадя. — И, щелкнув тем самым Галлахера по носу, он замер каменным истуканом.
А Эмилия снова посмотрела на платья…
И вдруг вспомнила слова Бартона, сказанные однажды: «Боюсь, призраки некоторых людей никогда нас не оставляют». И слова графа, сказанные вот только: «Моя жена умерла, если вы спрашиваете об этом».
Умерла, но… мертва ли? Призраки…
«Спенсер-проныра и Спенсер-трусишка…» Ледяное дыхание у виска. Белое облако с человеческими глазами.
— Розалин Дерби, — прошептала она сухими губами.
— Вы что-то сказали? — Инспектор поглядел на нее с интересом.
— На шляпной коробке написано «Розалин Дерби», — отозвалась она, уже без утайки, большими от страшной догадки глазами поглядев на Эдварда Дерби.
Между ними словно щелкнуло что-то, что-то вот только что пришло в действие: закрутились шестерни и анкера, завращались колесики…
— В Линдфорд-холл живет привидение, — одними губами, беззвучно прошептала мисс Хартли, чтобы попробовать эту мысль на вкус. — В Линдфорд-холл… в этой комнате… живет привидение. — Слова горчили на кончике языка и кислотой разливались по небу… А в глазах отражался испуг Эдварда Дерби.