— А теперь возвращайтесь в кровать. — Граф повлек ее в комнату, направляя за плечи, и мисс Джонстон, поджавшая губы так сильно, что казалось, и вовсе их проглотила, проводила парочку неприязненным взглядом. А после, стремительно развернувшись, и сама скрылась за дверью своей собственной спальни…
— Амелия, можешь поспать этой ночью со мной? — спросила мисс Хортон, когда граф, проверив оконные ставни, между прочим, по-прежнему плотно забитые, приготовился уходить. — Боюсь, мне одной не уснуть.
— Конечно, я с радостью побуду с тобой. Тем более, что и сама страшно испугана! — призналась мисс Холланд.
А граф, уже стоявший в дверях, вдруг метнулся к платью жену, одолженному мисс Хортон и сейчас наброшенному на спинку высокого стула, сграбастал его со словами: «Это, пожалуй, вам больше не нужно» и вышел за дверь, не добавив ни слова.
Неприятно пораженные поведением графа мисс Хортон, Амелия и секретарь молча переглянулись.
Бартон, дернув съехавший на бок колпак, кивнул всем троим:
— Доброго сна, мисс. Мистер Спенсер! — И вышел.
И Даррен, оставшийся с полуодетыми девушками наедине, подумал, что в других обстоятельствах это было бы непристойнее непристойного, но в Линдфорд-холле о правилах внешнего мира как будто бы и не заботились вовсе.
Здесь были свои, четко прописанные правила острова Скай, которые граф огласил им этим вечером в библиотеке.
Проснулся молодой секретарь, несмотря на то, что поздно уснул — далеко за полночь — с первыми петухами. Распахнул глаза после неприятного сна, смутным пятном отпечатавшегося в мозгу, и сразу же принялся одеваться… Мысль о разговоре с хозяином дома не давала покоя — он хотел совершить его как можно скорее, желательно сразу до завтрака, чтобы девушки не узнали, что вся его выдумка с чисткой дома и прогулками наедине — его собственные бессовестные фантазии.
Он как раз завязывал шейный галстук, когда в коридоре раздались шаркающие шаги. Бартон. Так ходил только он. Даррен метнулся к двери и, распахнув ее, отчасти напугал пожилого дворецкого.
— Святые небеса, мистер Спенсер, угробить меня задумали?! — сказал тот с укоризной, продолжив путь к комнате графа с начищенными до блеска туфлями. Похоже, за неимением прочих слуг, Бартон совмещал в себе не только работы дворецкого и лакея, но и личного камердинера графа.
— Простите меня, мистер Бартон, — повинился молодой человек. — Но не мог бы я переговорить с графом Дерби по важному делу, не требующему отлагательств?
Старик проворчал себе под нос: «Не требующему отлагательств», и громче:
— Если уж говорить, то сейчас, пока граф одевается. Позже он снова запрется в лаборатории до обеда и оттуда его даже дохлым скунсом не выкурить!