Его грудь тяжело вздымается, зрачки с ненавистью пульсируют в горящих злобой глазах.
— Я в это не верю, — смело произношу я, хотя почти уверена, что мои слова вызовут лишь новую волну агрессии. — Твой отец не такой.
Юлиан еще сильнее стискивает пальцы на моем локте — я почти готова кричать от боли, но сдерживаюсь — такое чувство, словно он заглядывает прямо ко мне в душу и видит там то, что я никак не могу донести до его отца — мое чувство к последнему.
— Вот поэтому ты ему и не достанешься, — с ненавистью цедит он сквозь зубы. — Я заставлю его страдать и ответить за каждую минуту маминого мучения. — Он выпускает мой локоть, идет к машине и стремительно ударяет по газам.
Пригвожденная к месту его полными яда словами, я продолжаю уныло стоять и смотреть вслед быстро удаляющемуся автомобилю.
Когда же я подхожу к дому, черный джип Юлиана, действительно, припаркован у дороги, и мое сердце болезненно екает. Зачем он здесь? Не может же Адриан и в самом деле простить ему выходку с Франческой?
Или может…
— Юлиан в доме! — врываюсь я к Алексу, распугивая по пути его любимых бабочек. — Что он здесь делает?
— Живет, — спокойно пожимает тот плечами.
— Живет?! — вскидываюсь я. — А как же его шашни с Франческой? Я думала, отец выгнал его. Разве нет?
— Насколько я знаю, нет.
— Боже, — стону я, обессиленно падая на стул рядом с Алексом. — Это какой-то кошмарный сон… Я не могу находиться с ним в одном доме. Я сегодня же вернусь в квартиру к Изабель — юридически я все еще там прописана, так что особых проблем быть не должно.
— А как же Йоханн? Бросишь его?
— Нет, конечно! — вскрикиваю в полном душевном раздрае. — Как ты мог такое подумать?!
— А что тогда, отошлешь его назад в Ансбах? Ну что ж, дерзай. Уверен, он будет счастлив это услышать…
С секунду анализирую его саркастическое замечание.
— Ты меня без ножа режешь! — вскакиваю на ноги и начинаю кружить по комнате. — Он мне такое сказал… а ты, — я едва ли не заламываю руки, прямо героиня мексиканского сериала, не иначе. — Пока Юлиан в этом доме, я этой комнаты не покину, — заявляю с категоричностью, снова плюхаясь на стул.
— А если он весь день будет дома…
— Значит я целый день… и всю ночь, если потребуется, — добавляю уже менее воинственно, — проведу в этой комнате. Надеюсь, ты не против?
Алекс невозмутимо пожимает плечами.
— Да нет, мне, собственно, все равно, — произносит он с легкой насмешкой в голосе. — Будешь развлекать моих бабочек… Они это любят.
Подхожу и крепко его обнимаю. Алекс смущенно хмыкает — он не любитель обнимашек, но сносит их терпеливо, как истинный спартанец.