Один бокал мексиканского коктейля, два куска ромового торта, и вот я словно другой человек…
Казалось, зайди в двери банкетного зала сам Юлиан Рупперт, я бы не спасовала, как обычно: я бы открылась ему в танце, показала себя настоящую, и эта новая Шарлотта понравилась бы ему н порядок больше прежней.
Но вместо Юлиана, в дверях появляется Адриан Зельцер. Окидывает помещение пристальным взглядом, замечает Алекса и направляется к нему…Радужные мечты, окрыляющие меня еще секунду назад, выцветают до бледно-салатового, радость откатывает, подобно морскому прибою, сердце тревожно сжимается в груди.
Я подвела Алекса…
Я напилась в его присутствии.
Нет мне прощения…
Алекс, между тем, переговаривается с отцом, указывает пальцем в моем направлении.
Прикрыться своим оранжевоярким кавалером, увы, не получается, пусть я и верчу его во все стороны, подобно оборонительному щиту. Мужчина начинает движение в моем направлении… Его серый пиджак неестественно диссонирует с яркими красками банкетного зала. Спешу отвернуться, притвориться не ведающей о его появлении, и мой кавалер, неожиданно осмелев, целует меня за ухом… У самой линии волос.
Едва успеваю среагировать, когда ледяной, полный арктического холода голос, произносит за спиной:
— Могу я переговорить с юной леди? — И мои цепкие пальцы буквально отдирают от плеч Оранжевого пиджака.
В тот самый момент понимаю, что только они и удерживали меня от падения: охнув, начинаю заваливаться вбок, практически падаю… К счастью, сильные руки подхватывают меня, и я, вцепившись в серый пиджак их обладателя, с напускной бравадой произношу:
— Не хотите потанцевать? Уверена, вы давно этого не делали…
Неловко буквально до дрожи, как и всегда в присутствии Адриана Зельцера, но выпустить лацканы мужского пиджака я все-таки не решаюсь. Ноги — ягодное желе, словно не существующие вовсе. Мужчина глядит на меня с видимым осуждением, разве что головой не качает… И я понимаю, что должна оправдаться:
— Это все из-за торта, — шепчу в опасной близости от его губ, — двух кусков торта и бокала коктейля.
Теплые руки на моей талии кажутся обжигающе горячими, словно тавро, выжженное на коже, а серые глаза такими глубокими и… печальными. Другая галактика из тысячи астероидов, в которой так просто затеряться…