— А пойдемте поглядим на ваше детище! Можем даже сфотографироваться на его фоне. Селфи с владельцем! — Как бы прочитываю я газетный заголовок.
Адриан головой качает:
— В воскресенье бутик не работает.
— Ну и пусть. Мы только сфотографируемся у входа и заглянем в витрину! Не будьте букой.
И вот мы бредем по замерзшим улицам города, кутаясь в теплые воротники пальто и выдыхая облачки пара, рассеивающиеся в воздухе, подобно туману. Весь путь занимает минут двадцать, не больше, и, когда мы доходим до здания с претенциозной вывеской на итальянском, я приближаюсь к витрине и заглядываю вовнутрь, прикрываясь руками от света.
Мой спутник снисходительно за мной наблюдает.
— И как, много смогла рассмотреть? — интересуется не без иронии. — Лучшего времени для визита ты и придумать себе не могла…
Пожимаю плечами.
— Вон то платьице бирюзового цвета очень даже ничего… Вон то, — тычу пальцем в витрину магазина, — хотите посмотреть? — Но Адриан так и стоит на тротуаре в пяти шагах от меня. — Ладно, как хотите. Сфотографируемся?
Он кривит лицо, словно косточку апельсиновую раскусывает.
— Да шучу я, расслабьтесь, — и вдруг подхватываю его под руку. Не знаю, откуда взялась эта смелость: может, дело действительно в ромовом торте, только он не вырывается. — Не собираюсь я с вами фотографироваться… против вашей воли, по крайней мере. Смотрите, снова снег пошел! — поднимаю ладонь и ловлю несколько белоснежных пушинок. — Правда, они похожи на бабочек? На маленьких белоснежных бабочек… — Я слизываю их кончиком языка.
Губы Адриана тронуты легкой улыбкой, словно краской мазнули по лицу.
— Попробуйте тоже, — советую ему, — снежинки такие вкусные!
Он улыбается, качает головой, поднимает кверху лицо. Одна их снежинок запутывается в его волосах, другая опускается прямиком на ресницы, третья тает в уголке губ… Гляжу на него, не в силах отвести глаз, что-то теплое разливается по венам, горячит кровь, заставляет протяжно выдохнуть. Стиснуть пальцы, припомнив вчерашний вечер…
— Я люблю снег.
Брести под снегом, под руку с Адрианом Зельцером очень уютно. Мирно. Слова кажутся пустыми, когда идет снег. Он сам по себе откровение, безмолвное, кипенно-белое, пробуждающее лучшее в наших сердцах. Нельзя быть несчастным под осыпающимся с небес волшебством…
— Куда мы едем? — впервые нарушаю молчание уже в машине, когда мой спутник выруливает с парковки на дорогу. Два оговоренных с фрау Майер часа еще не прошли…
— К моему другу Акселю. Раз уж я все равно в Мюнхене — грех этим не воспользоваться…
— Это ваш компаньон?
— Да, компаньон и друг. Уверен, тебе понравится его жена…