— А ты все не оставляешь надежду увести мою девушку? — саркастически отзывается в ответ.
Алекс продолжает улыбаться, когда произносит свое:
— Сделать это было бы несложно, желай я того на самом деле: ты — не лучший парень на свете. — Машет мне рукой: — Ладно, Шарлотта, я пошел… Увидимся еще.
— Увидимся, — тоже машу в ответ и остаюсь с Юлианом наедине.
Не скажу, что сердце мое облачено в броню, увы, нет: оно колотится, оно трепещет, оно заставляет меня переминаться с ноги на ногу… Сплошная катастрофа.
— Ты весь день прячешься от меня, — первым произносит он, и голос у парня такой нежный, обволакивающий, словно растопленный шоколад, в который я, глупая клубничина, готова нырнуть не задумываясь. Но так не должно быть!
— И не думала даже, — парирую спокойным голосом, — всего лишь ездила навестить дедушку. Ты бы знал об этом, кабы, действительно, искал меня. Мой телефон был включен весь день…
Парень одаривает меня соблазнительным взглядом:
— Ну не сердись, моя маленькая злючка, — приговаривает все тем же шоколадным голосом, — я этого вовсе не заслужил. — И берет меня за руку…
— Ты дома этой ночью не ночевал, — выдаю тут же, пытаясь самой этой правдой ослабить реакцию тела на его горячую руку.
— Пфф, — вскидывается он, закатывая глаза, — подумаешь, беда… Тебе об этом мой братец напел?
— Какое это имеет значение, Юлиан? Факт остается фактом.
— И ты сразу же предположила худшее, не так ли? — он заглядывает мне прямо в глаза. — Сама-то ты тоже не была пай-девочкой: окатила меня ни за что ни про что стаканчиком с пуншем и сбежала, бросив совсем одного…
Мне так и хочется напомнить, что один он точно не оставался, однако вместо этого говорю следующее:
— Да ты, увы, не пай-мальчик: мог бы проявить понимание и не приставать ко мне с этим своим растреклятым стаканчиком — я ведь понятным языком сказала: алкоголь мне противопоказан.
На долю секунды наши взгляды пересекаются, и кажется, ни один из нас не готов уступать, но Юлиан первым вывешивает «белый флаг»:
— О'кей, — поднимает он вверх обе руки, капитулируя перед моими словами, — давай сойдемся на том, что мы оба были теми еще засранцами и… поцелуемся. — Притискивает меня к себе, так что мне с трудом удается оттолкнуться, упершись обеими руками в его грудь.
— Перестань, — неожиданно раздражаюсь я, — хватит продолжать этот бессмысленный балаган с нашей якобы любовью, — изображаю в воздухе кавычки. — И ежу ясно, что я тебе безразлична… Поэтому…
— Поэтому я докажу тебе обратное, — шепчет он в самое ухо — Докажу, что на самом деле люблю тебя, Лотти, милая моя.