Но я никого здесь не вижу.
— Я позвоню и уточню время, — произношу, устав от бесплодных ожиданий.
Но дедушка отмахивается:
— Подождем еще чуточку, уверен, они скоро будут.
И мы ждем еще «чуточку», ждем до тех самых пор, пока в больничные двери не входят Адриан Зельцер и Алекс с улыбкой на лице.
— Извините, попали в дорожную «пробку», — произносит мужчина. — И приветствует нас: — Доброе утро.
Я счастлива и удивлена одновременно.
Но дедушка ведет себя так, словно только и ждал их обоих.
— Что происходит? — решаюсь спросить я.
— Мы едем в гости к этому приятному молодому человеку, — отвечает дед, с трудом сдерживая восторг от отлично удавшейся шутки. — Он пригласил нас отпраздновать Рождество в своем доме, и я согласился. Ну, не стой столбом, милая, — торопит меня. — Поехали! — И взмахивает рукой, словно какой-нибудь полководец.
Адриан берется за ручки его инвалидной коляски и увлекает нас к выходу.
— Мы празднуем Рождество в вашем доме? — обращаюсь с вопросом в мужчине, все еще не до конца в это веря.
И тот отзывается кратким «да».
— А почему я об этом не знала?
— Потому что мы все хотели устроить сюрприз для тебя! — отвечает мне дедушка.
— Сюрприз, значит, — ворчу я с наигранным недовольством. — Вот почему ты был таким странный последние дни… — И вопрошаю: — А как же наше рождественское печенье?
Наша с дедом традиция, коей мы в этот раз изменили не по собственной воле.
— Его испечет за нас Алекс, — дедушка пожимает плечами, — мы бы все равно не успели ничего сделать. Ну согласись, сюрприз удался?!
Бросаю на широкую спину идущего рядом мужчины несмелый, но донельзя радостный взгляд
— Еще как удался, — отвечаю с улыбкой.
Мы садимся в машину и выезжаем в направлении Нюрнберга.
16 глава.
Всю дорогу до Нюрнберга я мысленно гадаю над тем, когда дедушка успел сговориться с Зельцерами об этой поездке. Как им вообще удалось подбить его на подобную авантюру? Дед — рьяный приверженец традиций и чтит их подобно библейскому десятисловию! А Рождество по традиции празднуют дома, в сугубо узком семейном кругу, что к Зельцерам в данном случае не относится.
Однако спрашивать я не решаюсь: сижу тихо, как мышь, и слушаю сугубо мужской разговор о выходе футбольной сборной Германии в полуфинал кубка мира, периодически уносясь мыслями то к ожидающей меня в безрадостном нетерпении черноволосой итальянке, то к своему ненастоящему парню, который так и не удостоил меня телефонным звонком, то и вовсе к Оле Хертлю, чей номер вбит в память моего телефона. Говорят, клин клином вышибает…
А потом, не сдержавшись, произношу: