И то, как это звучит, по-настоящему пугает меня: в нем нет ни капли нежности или тепла, только желание обладать, слепая потребность совокупиться.
Ни капли любви.
— Мне надо идти, — произношу я, стараясь прикрыть обнаженную грудь.
Мне стыдно смотреть на него… стыдно за свое обнаженное тело… за следы его пальцев на коже… За все, что я допустила, уступив разбушевавшимся гормонам.
— Раз надо, так надо, — улыбается Юлиан, проводя ладонью по волосам. — Сделаем все, как должно: со свечами, шампанским и красивым бельем. Может быть, уже этой ночью…
Тянется к шкафчику и подает мне пакет с логотипом магазина нижнего белья. Я однажды купила там себе милые трусики по баснословной цене…
— Будь добра, надень это в нашу первую ночь. В этом наряде ты заставишь покраснеть и святошу! А я далеко не святоша и просто чертовски хочу тебя.
Он чмокает меня в нос и выставляет за дверь. Я даже опомниться не успеваю… Так и стою у захлопнувшейся двери с розовым пакетом руках, пока неожиданная мысль быть застуканной с этим красноречивым подарком, не заставляет меня скорее ретироваться. Правда, куда?
Выход один: поспешно ныряю в гостевую комнату, ту самую, в которой проснулась после пьяного запоя на мексиканской свадьбе, и иду в ванную комнату. Теперь можно, наконец, посмотреть, что лежит в розовом пакете… А в нем… кхе, кхе, невесомый клочок бежевого батиста, которому едва ли под силу прикрыть хоть что-то, скорее у него ровно противоположное предназначение.
Никогда не держала такого в руках!
… да и надевать не планировала, разве что в самых смелых фантазиях…
Опрыскиваю лицо холодной водой и запихиваю батистово-кружевное нечто под ремень джинсов, а сам розовый пакет прячу в пустой платяной шкаф в комнате… Теперь можно и вздохнуть с облегчением! Осталось только отыскать свой рюкзак и перепрятать туда Юлианов подарок. И с этой мыслью собираюсь уже выйти из комнаты, когда кто-то толкает дверь с той стороны.
От неожиданности я невольно пугаюсь и даже, кажется, вскрикиваю.
А еще раздражаюсь:
— Вы меня до чертиков напугали! — произношу в недовольстве.
Адриан Зельцер глядит на меня чуть насмешливым взглядом. В руках у него мой рюкзак!
— Прости, не знал, что ты здесь, — говорит он, — просто хотел оставить здесь твои вещи. — И любопытствует: — Юлиан предложил тебе эту комнату? Она ближайшая гостевая…
— К чему? — Я невольно краснею, так как прекрасно понимаю, о чем идет речь.
— Ближайшая к комнате Юлиана, конечно, — терпеливо, словно ребенку, поясняет мужчина. — Я так это и полагал…
У меня сжимаются сердце… и кулаки. Я себе напридумывала то, чего нет, и теперь злюсь по пустой и надуманной причине. Но поделать ничего не могу: мне обидно, что Адриану нет до меня дела…