Произнесла:
— Все-то вам неймется, новая хозяйка, все-то вы хотите знать, всем интересуетесь. Но некоторые вопросы, позвольте заметить, лучше бы оставлять без ответа… Спокойнее так, понимаете? Спится крепче. — И выдержав паузу, ответила-таки на последний вопрос: — Сторожка это — старая хижина в лесу, едва на ладан дышащая, если по сути. Местные верят, что ее на том самом месте установили, где распустился некогда огненный цветок, тот самый, что обратил лорда Гервальда назад в человека… В ночь летнего солнцестояния. Они полагают, что если оставить у хижины жбан молока или пару куриных яиц, то это оборотня отвратит, заставит семью их не трогать… Вроде как откуп, добровольная жертва замены. Надеюсь, я ответила на ваш вопрос? — спросила она в заключении.
Элизабет молча кивнула и продолжила глядеть на вновь увлеченную готовкой Альвину. Она, казалось, забыла про нее… Или делала вид, что забыла. Говорить в любом случае не хотела…
А Лиззи было, о чем подумать…
Она покинула кухню и отправилась вверх по лестнице.
Что, если по берегу побродить? Голову проветрить…
Вот только прихватит накидку.
На стуле за ширмой был брошен один из сюртуков мужа: должно быть, Томас еще не успел прибрать с прошлого вечера. И Лиззи коснулась материи руками… Обычный сюртук, ничем непримечательный, темно-синего цвета… На пару тонов темнее глаз его обладателя. Такой же жесткий, как его внешняя оболочка, и… чем-то похожий на штормовые волны за окном.
Лиззи вдруг показалось, что она и сама — штормовое море: бурлит и волнуется, полнится неведомыми доселе чувствами и эмоциями, подчас выходит из берегов…
Она подхватила сюртук и поднесла его к лицу.
Втянула запах всей грудью…
Даже екнуло что-то… от стойкого аромата незнакомых ей трав.
Такого ядреного… и бодрящего, такого… приятного?
Ну уж нет, Лиззи отбросила мужнин сюртук и подхватила свою накидку. Выскочила из спальни так быстро, словно оборотнем преследуемая… Бежала до самой калитки в стене и все равно ощущала травяное амбре, преследующее ее по пятам.
И только на берегу сумела отдышаться и в сотый раз внутренне вопросить: как же проходит охота? Удалось ли охотником выследить зверя? И… не случилось ли чего нехорошего… с одним из преследователей? Не только с мужем, убеждала она себя, с любым из них.
И вдруг увидала щенка, темношерстного, с голубыми глазами: он забился между камней, глядел на нее исподлобья, ощетинившись.
Испуганный, но дерзкий…
— Эй, малыш, — Элизабет подошла ближе, протянула руку, — что ты здесь делаешь? Как здесь оказался?
Щенок еле слышно зарычал, заскулил даже в попытке избежать ее прикосновения, заскребся лапами о землю, как бы пытаясь вжаться в холодный камень. Не выходило…