— Ну, не бойся меня, глупыш, я не причиню тебе зла. Иди… иди-ка сюда!
Элизабет коснулась его головы, провела ладонью по вздыбленной шерсти. Ухватила зверька за загривок и потянула наружу… Он упирался изо всех сил, но девушка оказалась сильнее: выволокла его наружу и прижала к себе.
— Какой же ты маленький… и хорошенький. Где же твоя мама, дружок? Как же ты здесь совершенно один? — Она осмотрелась по сторонам, как бы ожидая увидеть суку с отвисшими сосками, однако берег был пуст — кроме нее, чаек и этого щенка здесь больше никого не было. — Не оставлять же тебя одного…
И, несмотря на его явное сопротивление, Элизабет понесла животное в Раглан.
Щенок укусил ее за руку, не до крови, но вполне ощутимо, Элизабет перехватила его покрепче, чуть пристукнула по носу в воспитательных целях и сунула под плащ. Решила не показывать его домочадцам, по крайней мере, сегодня… Спрятать в пустующем крыле замка. Прикормить кусочком паштета.
Только бы Альвина не заметила ее возвращения…
Только бы ее маленький план удался.
Она прошла по двору и юркнула в полутемный холл, осмотрелась… Потянула тяжелую дверь и замерла прислушиваясь. Должно быть, страшилась столкнуться с Джейн, пусть мужа и не было в замке…
Как же проходит охота?
Она отмахнулась от назойливой мысли и с решительным видом пошла по коридору. В ту самую спальню, пусть нехотя, но заглянула — ничто не выдавало случившегося в ней совокупления — дошла до запертой в прошлый раз двери, толкнула и ее. Та снова не поддалась!
Что ж, найдется щенку убежище не хуже… Вот, например, эта самая комната с ободранными обоями. Ее и портить не жалко: потоки воды из прохудившейся крыши разрисовали стены ржавыми «радугами». Элизабет прикрыла за собой дверь и выпустила щенка из рук…
Он тут же забился под накренившийся комод и затих там, словно его и не бывало…
— Эй, маленький трусишка, — пожурила она подопечного, — не будь таким букой! Это невежливо.
Но тот, само собой, никак на укор не отозвался, и Лиззи, пообещав вернуться с чем-нибудь вкусным, вышла из комнаты, тщательно заперев дверь.
Альвина была еще на кухне, заметила ее метания из стороны в сторону, еще и поругала:
— Все-то неймется вам, хозяйка, все-то вы мечетесь из стороны в сторону, словно лист на ветру? Никак по хозяину изводитесь… Воротится он, нечего и страшиться.
— И вовсе я не извожусь, — возразила ей девушка. — Не в этом все дело!
— В чем же тогда?
И Лиззи замерла вдруг, задумалась на мгновение, без предубеждения и самообмана, поняла с неожиданной ясностью, что не в щенке найденном дело, не в покалеченной девочке даже, а именно в ее страхе за мужа… В его охоте на зверя, которая можем чем угодно закончиться.