Лгунья! — шипит она мне в лицо. — Он отдал тебе свою квартиру, а потом ты потребуешь и его самого…
На квартиру подписан договор аренды, и я ежемесячно за нее плачу.
Мизерную сумму!
Это не тебе решать, а Доминик посчитал эту сумму достаточной…
— А ты и рада обвести вокруг пальца наивного мальчика, — полувыкрикивает-полувыдыхает Ванесса. — Думаешь, охмуришь его и дело с концом… Думаешь, ему нужна такая старуха, как ты?! Да это просто смешно… Перебесится и забудет, — она ловит мой взгляд и безжалостно добавляет: — Особенно если дашь ему то, чего ему так хочется. — Тут она окидывает меня пренебрежительным взглядом и жестко изрекает: — Впрочем я не понимаю, чего тут можно хотеть, но мужчин, как я и сказала, иногда не поймешь…
Эти ее слова, как удар ниже пояса, больно ударяют по мне: не я ли сама постоянно твержу себе нечто подобное… Может ли быть будущее у наших с Домиником чувств? Не слишком ли я стара для него?
— Извини, Ванесса, — говорю я девушке заступающей мне дорогу, — не ты меня нанимала на работу, не тебе меня и увольнять!
Да кто ты вообще такая… — начинает было она, но я уже выхожу из чулана и иду в сторону холла — она идет за мной следом, веля мне убираться прочь из ее дома.
И тут на леснице показывается встревоженное лицо ее отца, и девчонка враз прикусывает свой язычок.
Что здесь происходит? — осведомляется Михаэль, грозно сведя солидного размера брови.
И мы обе на секунду замираем, словно нашкодившие дети, а потом Ванесса эмоционально сообщает отцу, что увольняет меня, и я вольна идти на все четыре стороны. Примерно так…
Брови Михаэля Вайса становятся еще чуточку насупленнее.
И за что ты ее увольняешь, позволь мне поинтересоваться? — снова вопрошает он тем же грозным голосом.
Я было пугаюсь худшего, но увидев замершую с выпученными глазами противницу, вдруг отчетливо понимаю, что она никогда не посмеет самолично признаться в том, что ее собственный жених может променять ее, принцессу семейства Вайс, на какую-то… домоправительницу.
Расчет верен: девушка несколько раз открывает и закрывает рот, словно выброшенная из воды рыба, а потом выдает невразумительное «просто так, мне она просто не нравится», и ее отец, кажется, темнеет лицом еще больше…
А меня Джессика всем устраивает, — изрекает он величественно, словно патриарх на судейском седалище. — И мне недосуг накануне праздников искать новую работницу, которая может оказаться и в половину не так хороша, как эта. Так что будь добра, дорогая, уйми эти свои беспочвенные антипатии и лучше займись делом, — он указывает в сторону гостинной. — Ель уже три дня как установлена, а ее украшением ты так и не озаботилась — это, между прочим, твоя обязанность.