Это столкновение с Евой заставляет его понять, что такие отношения, которые прежде представлялись ему вполне приемлемыми — тайные встречи и крадущиеся шаги — теперь абсолютно не кажутся ему привлекательными: нет, он хочет открыто быть рядом с любимой женщиной и пусть весь мир знает об этом… и начать, конечно же, стоит с Ванессы.
Доминик догадывается, что этот разговор не будет легким, скорее наоборот, но в конце концов самое тяжелое — разлуку и полное отсутствие надежды на взаимность — он уже пережил, а потому и это переживет… вот только сделает два глубоких вдоха.
Доброе утро, Ванесса.
Где ты был этой ночью?
Именно такого вопроса он и ожидал с самого начала, но все равно внутренне замирает, сдерживая дыхание, словно пловец перед погружением в воду. Ванесса с поразительной чуткостью улавливает как эту его секундную заминку, так и само его сбившееся дыхание, поскольку ее собственное лицо мгновенно делается белее ее же кипенно-белого пеньюара, в который она сейчас облачена, а потом она взмахивает руками, словно желая отогнать любую возможную неприятность, скрывающуюся за этими тревожными признаками, наблюдаемыми ею в любимом человеке.
Нет, — кидает она стремительно, пытаясь навесить на лицо беззаботную улыбку, хотя — видит бог — ей плохо это удается, — не надо ничего объяснять, просто переодевайся и пойдем завтракать. Мне столько надо тебе рассказать…
Но Доминик продолжает молча смотреть на нее — попытка девушки укрыться от истины могла бы показаться смехотворной, не будь она настолько душераздирающей. Он тяжело вздыхает и подходит к стенному шкафу, из которого вынимает свой кожаный чемодан… Краем глаза он замечает, как Ванесса делает два неверных шага в его сторону, пристально наблюдая за каждым его движением — он выдвигает один из ящиков и вынимает из него свои вещи…
Что ты делаешь? — нетвердым голосом интересуется девушка. — Зачем ты достаешь свои вещи?
Теперь, когда она больше не пытается укрыться от правды, он твердо произносит:
Ванесса, я ухожу от тебя. Прости.
Следует секундная пауза, в течение которой эти простые слова наконец находят путь до ее сознания, и девушка начинает неистово мотать головой:
Нет, нет, ты не можешь уйти от меня, — произносит она до странности спокойным голосом, — так не должно быть. Ты любишь меня! Мы собираемся пожениться! Нет, ты не можешь уйти… Скажи, что это просто нелепая шутка, Доминик, ты ведь разыгрываешь меня, не так ли?
Нет, это не шутка: я ухожу… прямо сейчас.
Нет, — девушка продолжает мотать головой, словно желая выветрить сами эти слова из собственной головы, — ты никуда не уйдешь! Я тебе не позволю, — и она рывком сдергивает с кровати распахнутый чемодан, вещи из которого веером взметаются в воздух и в беспорядке падают на пол.