Я думала, ты уснул, — отзываюсь на это, только теперь заметив, что он смотрит на меня.
Не думаю, что смог бы уснуть рядом с тобой. — Да, это определенно слова с подтекстом, который я в данном случае предпочитаю не понимать. Этакая глупышка тридцати с лишним лет… К счастью, Ник избавляет меня от необходимости как-либо реагировать на свои слова, быстро добавив:
Мне, действительно, хочется узнать, чем вся эта история закончилась. Бывало в детстве Пауль полночи кряду пересказывал мне прочитанные им книги… Это было здорово.
Внимательно всматриваюсь в его глаза, которые как будто хотят мне о чем-то сказать.
Извини, Ник, но уже очень поздно и мне пора домой, — осторожно спускаю ноги на пол, нащупывая ногами свои баретки, — да к тому же ты достаточно большой мальчик и можешь сам узнать концовку, — встаю и выразительно смотрю на него.
Да, я большой мальчик и даже умею читать, — отзывается он совсем тихо, — но мне все равно нравится слушать твой голос.
Очередную долгую секунду мы смотрим друг другу в глаза: я пытаюсь понять, зачем он говорит мне все эти вещи, какую игру ведет, а он словно хочет убедить меня в чем-то… В чем? В своем интересе, искренности? Не знаю, но игривости в этом взгляде нет точно, и это меня немного пугает.
Мне пора, Ник, — говорю я, отводя взгляд, посколько в голове вместе с пульсом бъется одна-единственная мысль о бегстве — мне не хочется вести эти итимные разговоры. — Проследи за Томми, пожалуйста.
Он теперь проспит до утра, не стоит волноваться.
Я лишь киваю на это головой и собираюсь было выйти в коридор, когда внизу хлопает входная дверь… Хелена. О, и кажется не одна… Ее переливчатый смех, приглушенный приложенной ладонью или, возможно, чужими губами, мужскими чужими губами, если судить по второму баритону, явственно отзывается в пустом доме каким-то инородным отзвуком другой жизни. Мы с Домиником переглядываемся, а через секунду он уже стоит рядом со мной у перил лестницы и выглядывает вниз, пытаясь оценить происходящее.
Когда же на кухне включается чайник и начинают позвякивать пустые стаканы, а потом все это и вовсе перекрывает грохот упавшей на пол посуды, и Хелена отзывается на этот тарарам лишь тихим стоном — чувствую, как руки Доминики осторожно ложатся мне на плечи и тянут обратно в комнату. Мне не хочется, чтобы он видел мое красное лицо, поскольку нескромная догадка о происходящем внизу стыдливой волной ударяет мне в голову.
Эй, — шепчет Ник мне в самое ухо, — что с тобой? Она не знает, что мы здесь и не узнает, если ты этого боишься. Иди сюда! — мы ретируемся назад в комнату Томми, и Ник тихонько прикрывает дверь.