Доминик молчит, рассматривая меня все с той же лучезарной улыбкой чеширского кота, которая нынче намертво приклеилась к его лицу. Я же в очередной раз пытаюсь понять ее значение, но все возможные варианты выходят какими-то однобокими и… неправильными, так что я спешу отогнать их прочь, тем более что Ник уже протягивает мне руку, приглашая пройтись размять ноги. От его руки я отмахиваюсь шуткой, и вот мы уже бредем по едва утоптанной тропке в густом подлеске, который, если верить словам моего спутника, должна вывести нас в «дивное местечко» на берегу ручья.
Ручей действительно оказывается… ручьем, тонкой лентой идеально прозрачной воды, неспешно бегущей в своем каменистом русле, покрытом зелеными мшистыми бережками. Это тихое журчание навевает странное успокоение, так что я почти было расслабляюсь и позволяю лесу и воде утишить мое явное волнение от нашего с Домиником здесь пребывания, но если природа и навевает покой, то Ник определенно не успокаивать меня сюда привез, поскольку вдруг произносит:
Джессика, нам надо с тобой поговорить! — И все мое умиротворение разлетается на тысячи мельчайших кусочков — уже и не собрать.
Нет. Нет. Нет. Нет.
Меня накрывает волной почти неконтролируемой паники: мысленно я уже в тысяче световых лет как от самого этого места, так и от данного момента в частности, но мое тело, мое бедное, бренное тело все еще продолжает стоять на том самом пяточке зеленого лесного умиротворения и тщательно делать вид, что некий тайный разговор между мной и этим красивым парнем дело для нас с ним абсолютно обыденное. Я даже улыбаюсь… Наверное, чтобы подбодрить самое себя или, возможно, это такая разновидность нервного тика, не знаю, только Доминик вдруг продолжает:
Я хотел признаться тебе кое в чем…
Нет. Нет. Нет. Нет, Ник, лучше бы тебе на этом остановиться! Но вслух, конечно, я этого не произношу, хотя и вижу, что Доминик ждет моей реакции на свои слова. В итоге — лишь приподнятые в недоумении брови, а о сердце у самого горла лучше и вовсе не упоминать…
На самом деле вопрос с моим отъездом в Японию уже давно решен между нами с отцом, — продолжает он, так и не дождавшись от меня адекватной реакции, — и я приехал не просто на каникулы, как ты понимаешь, я приехал проститься с семьей… Просто маме об этом не говорил, чтобы не портить ей наше совместное лето.
Пауль знает? — наконец выдавливаю я два простых слова в надежде, что это все признания, которые Ник собирается сегодня мне сделать. Но надеяться на это, конечно же, слишком наивно…
Да, ему я сказал. — Тут Доминик смотрит мне прямо в глаза, и я понимаю, что улыбкой ничего больше не исправить, нужно просто держать удар. — Но дело даже не в этом, Джессика, мы оба это понимаем, не так ли? — ох, лучше бы я действительно ничего не понимала, но парень ждет моей реакции, а я только и могу, что плотно обхватить руками свои плечи в тщетной попытке отгородиться от всей этой ситуации. — Когда я ехал сюда, я еще не знал, что встречу тебя… Нет, — тут же исправляется он, — я, конечно же, знал, что познакомлюсь с некой Джессикой Кернерр, маминой подругой, но я не думал, что она… ты, Джессика, так западешь мне в сердце, — он снова на секунду замолкает, вглядываясь в мое лицо, а потом почти с надрывом заканчивает: — Как я теперь могу уехать и бросить тебя?! Я даже суток не могу без тебя прожить… Ты как наркотик в моей крови. Как мне быть? Подскажи.