Ваша мама мне о вас много рассказывала, — басит Герт, оглаживая короткий «ежик» на голове. Должно быть, он всегда делает так, когда нервничает… Довольно забавно наблюдать за таким большим, брутальным мужчиной, которого заставляют покрываться испариной сопливые мальчишки! Не в буквальном смысле сопливые, конечно, просто Герт в сравнении с любым из сыновей своей избранницы кажется огромной горой, раскланивающейся перед задиристыми мышами. — Я рад, что наконец могу с вами познакомиться.
А мы-то как рады, — еле слышно произносит Пауль себе в зубы, и я зыркаю на него недовольным «что на тебя нашло» взглядом. К счастью, его никто не слышит, да и подоспевший официант отвлекает всеобщее внимание на себя.
Когда наш заказ сделан и мы, в ожидании располагаемся за столом с напитками в руках, Хелена вдруг невпопад говорит:
А у Герта есть небольшая столярная мастерская в пригороде, в Райхельсдорфе. Там очень здорово! Много разных штук, которые я даже представления не имею, как работают…
Я скорее ощущаю, чем вижу, что Пауль готов прокомментировать эти ее слова, но не уверена, что этот комментарий будет приятным, а потому быстро опускаю руку на колено парня и слегка его сжимаю. Безрезультатно…
Так вы даже не байкер? — произносит тот с ноткой пренебрежительного недоумения. — Мой бывший папаша — которого я даже не помню, если честно — был байкером и тем еще засранцем, если судить по маминым словам, — быстрое пожатие плечами. — Она его любила… правда, недолго!
Хелена смотрит на сына таким ошарашенным взглядом, словно у того выросла вторая голова и пару ослиных ушей впридачу; я, кажется, тоже немного в шоке от этих его слов, но еще больший шок вызывает у меня рука Пауля, вдруг накрывшая под столом мою руку и слегка ее сжавшая, ту самую руку, которой я только что пыталась урезонить его. Это такой интимный и абсолютно несвойственный Паулю жест, что я испуганно дергаюсь, пребольно ударяясь костяшками пальцев о нижнюю часть столешницы. Этот громогласный, как мне чудится, грохот разносится по всему ресторану, подобно выстрелу, и я смущенно осматриваюсь вокруг — на меня смотрит лишь Доминик, прослеживая путь моей руки, выскользнувшей из-под стола, и довольную улыбку своего брата, который внешне невозмутимо внимает Герту с его рассказом о том, что тот никогда прежде не водил мотоцикл да и мысли такой у него никогда не возникало: в юности он был тихим мальчиком, который все время проводил в отцовском гараже, постоянно что-то там мастеря.
В растерянных чувствах я продолжаю вслушиваться в общий незамысловатый разговор, который наконец-то выходит из состояния застоя, а сама то и дело поглядываю на своего соседа справа, которого словно перестаю узнавать и причины этого изменения мне очень хотелось бы узнать.