Да какой уж тут секрет, — в том же тоне отзывается брат, — друг Герта, Стефан, тот самый, что помогал с переездом.
Доминик разом припоминает этого парня с улыбкой во все тридцать два зуба и потому рад темноте, скрывающей его мгновенную бледность и задергавшуюся в дикой пляске жилку на виске.
Почему с ним? — едва выдавливает он сквозь неожиданно осипшее горло.
Пауль больше не смотрит в телевизор, теперь все его внимание сосредоточено на старшем брате, лицо которого за долгие годы он научился отлично читать.
Может стоило бы спросить по-другому: почему не с тобой, братец? Думаю, твоя компания пришлась бы Джессике больше по душе…
Дерзский тон брата язвит, как змеиное жало, и Ник чувствует неожиданную злость, поднимающуюся откуда-то из самых затаенных душевных глубин.
Не пойму, о чем ты, — высокомерно бросает он, вперив в Пауля холодный взгляд.
Тот оскорбительно усмехается:
Ах, перестань, меня-то можешь не обманывать! Я еще тем летом знал, что ты запал на мамину подружку, а теперь, похоже, старое чувство проснулось вновь… Хочешь сказать, я ошибаюсь?
Ты ошибаешься, — цедит парень сквозь стиснутые зубы.
Тем лучше, — Пауль только улыбается, словно не замечая взбешенного состояния брата, — в таком случае я, как единственный из нас, не связанный брачными договоренностями, могу со спокойной совестью приударить за нашей милой Джессикой, — он многозначительно поигрывает бровями. — Знаешь ли, мне она тоже симпатична, как я недавно понял! Молодая вдовушка с…
Заткнись! — Доминик подскакивает и вцепляется в толстовку брата двумя руками. — Не смей так говорить о ней.
Пауль продолжает издевательски улыбаться, когда все в том же духе продолжает:
Отчего же, тебе-то до нее нет никакого дела, не так ли? А у нас с ней взаимопонимание, как ты сам слышал от мамы… Я вот подумываю, не прочитать ли мне «Любовника леди Чаттерлей» и не вызвать ли Джессику на дискуссию… Как ты думаешь, ей это понравится?
Парень с таким особенным значением произносит слово «это», что не понять истинного подтекста просто невозможно, и Доминик сжимает толстовку брата еще чуточку сильнее.
Ты не посмеешь! — присовокупляет он с опасным блеском в глазах.
Это у тебя не хватает смелости, братец, а я это сделаю, обещаю тебе.
Не посмеешь! — снова повторяет Ник, отшвыривая брата на диван, где малыш Томми испуганными глазами следит за всей этой потасовкой.
И ты все еще хочешь меня уверить, что тебе нет до нее никакого дела, Доминик? — кричит Пауль в сторону брата, быстро натягивающего куртку. — Да ты еще больший дурак, чем я думал… Хватит, признайся уже хотя бы самому себе, что тебе плевать на Ванессу и что все твои мысли если кем и заняты, так это только Джессикой и никем иным…