Тишина давит и пульсирует, как живая, когда я осторожно приближаюсь к дверям ванной и тихонько стучу… Ответа нет. Тогда я толкаю дверь и заглядываю вовнутрь — Ник сидит на полу, свесив голову между коленей и кажется неживым.
Ник, — окликаю я парня, опускаясь перед ним на колени. — Как ты себя чувствуешь?
Он приподнимает голову и смотрит на меня мутным взглядом.
Иногда бывало и хуже.
Мы улыбаемся друг другу (кажется, его отпустило), и я тяну его вверх.
Пойдем, не будешь же ты сидеть тут всю ночь.
Да, пожалуй, будет лучше, если я пойду… Извини, Джессика!
Брось, — отзываюсь я с улыбкой, снова ведя его на прежнее место к дивану, — сегодня поспишь у меня, а завтра извинишься на трезвую голову.
Он на секунду задумывается, как бы обдумывая мое предложение, а потом говорит:
Сегодня я разругался сначала Ванессой, потом с Паулем, а теперь еще и с тобой, Джессика, — он как бы неверяще качает головой, а потом смущенно добавляет: — А поспать я могу и в машине! Я заслужил. — Он напрочь забывает, что оставил свое авто у бара.
— На улице минус десять, Ник, — усаживаю я его на диван, — не хочу быть виновницей твоей смерти от переохлаждения.
Повинуясь своей неведомой внутренней логике, все еще немного заплетающийся язык парня вдруг выдает:
Ты ходила на свидание с Рекламной улыбкой! Я узнал об этом от Пауля.
Вот значит, где собака зарыта, думается мне.
Поверь, мне это даже не понравилось, — уверяю его я, мягко толкая навзничь и прикрывая одеялом. — Это был своего рода благотворительный проект… Не бери в голову.
Он послушно ложится и закрывает глаза — мне даже начинает казаться, что парень уснул, но тут он снова зовет меня:
Джесс!
Да, Ник. Я здесь.
Скажи, я тоже твой благотворительный проект?
Странная мысль, — улыбаюсь я в темноту, хотя он того и не видит. — Если бы ты знал меня лучше, то давно понял бы, что ты… ты мой сердцевновьоживляющий проект, — шепчу ему почти на ухо, осторожно касаясь губами волос на виске.
Не знаю, слышит ли он меня в этот момент, находясь в пограничном состоянии между сном и реальностью, только вскоре его дыхание становится ровным и спокойным… Ночной дебошир в Доминике мирно засыпает!
… Мой же внутренний анализатор начинает работать с новой силой: включается, как я понимаю, режим ускоренного самокопания, который дает о себе знать навязчивым желанием прикоснуться к спящему мальчику в моей постели. Я выключаю свет и тоже ложусь… Наверное, меня немного пьянят устойчивые алкогольные пары, все еще источаемые кожей Доминика, только он вдруг кажется мне еще прекраснее и… любимее, лежа таким вот расслабленым и безмятежным, словно… ангел. Уверена, такие образы не могут просто так рождаться в трезвой голове тридцатишестилетней женщины, давно перешагнувшей черту юношеских влюбленностей. Определенно я пьяна…