Я попыталась встать, но не тут то было. То ли слишком резко поднялась на кровати, то ли неудачно скрутилась, свесив ноги, но изнутри меня пронзила острая боль, в глазах потемнело. Откинув одеяло, я увидела под собой багровое пятно.
Я принялась звать на помощь. Никто не откликался. В итоге пришлось подняться самой и, оставляя за собой кровавые следы, проследовать к двери. Наконец меня услышала Оксана. В ужасе она замерла на пороге.
– Беги за Владом. Скажи, что я теряю ребенка, – прокричала я изо всех сил и опустилась на пол, скользя по дверному косяку.
Через несколько минут надо мной склонился Влад. Затем поднял на руки и понес в сторону входа в лаборатории. Я знала, что там постоянно находилось несколько дежурных, одних из немногих сотрудников Центра, которым еще можно было доверять. Среди них должны были оказаться и медики, способные оказать мне экстренную помощь.
В его руках я испытала казалось бы несовместимые эмоции – неземное наслаждение от ощущения его крепких рук, родного запаха, участливого взгляда и невыносимые страдания от боли, разрывающей изнутри. Но даже она отступила на второй план, и все происходящее закружилось в каком-то безумном калейдоскопе событий моей жизни, ключевых и значимых в ней людей, но в абсолютно непоследовательном порядке. Я падала, падала куда-то очень глубоко в свое сознание.
Очнулась в подземных лабораториях. Не слишком ли много провалов за последнее время – устало подумала я. На этот раз из правой руки торчал катетер, обеспечивающий поступление в мою измученную кровь очередного лекарства, живот был облеплен датчиками. Хороший знак, с облегчением подумала я. Хотя и без этого была в состоянии безошибочно определить – жизнь внутри меня еще теплилась, жизнь достойная уважения, восхищения и оваций.
О том же свидетельствовало и торжествующее выражение лица Жданова, который уже через пять минут появился на пороге моей палаты. Он, похоже, относил успех мероприятия только на свой счет.
– Благодари Бога, малыш, что ты оказался в нужное время в нужном месте, – Влад явно обращался не ко мне, а судя по взгляду, к моему животу.
– С каких пор у нас Бог женского рода и зовут его Маргарита?
Влад, наконец, поднял глаза и впервые за долгое время промолчал, не упрекнув меня за сарказм в неподходящей ситуации.
– Ты установил свое отцовство? – продолжила я.
– Я не посчитал это необходимым. Мне доподлинно известно, что во время зачатия этого ребенка ты уже не общалась с Жаном, – ни один мускул не дрогнул на его лице, – А в том, что у тебя был кто-то еще кроме меня – я сильно сомневаюсь.