– Нужно остановить кровотечение, – совершенно спокойным голосом ответил Влад.
– Что? Что сделать?
– Скрути жгут из ткани.
Я оторвала кусок от подола своей рубашки. Руки дрожали.
– Рита, успокойся, – Влад взял у меня ткань, и, скрутив в плотный конус, заткнул им рану. – Это царапина.
Кровь продолжала сочиться.
– А вдруг задет жизненно важный орган? Легкое? – не унималась я.
– Легкого в этом месте нет и быть не может.
Тут Влада подхватили два крепких бугая и понесли к выходу. Я шла рядом, придерживая пропитавшуюся насквозь кровью тряпочку.
Третий мужик остался сторожить связанного по рукам и ногам Жана. Я лишь мельком взглянула на его перекошенное от злости лицо, возможно, в последний раз.
Серафима первая кинулась нам навстречу, то и дело беспомощно всплескивая руками. К тому моменту, когда мы дошли до деревни, Влад почти лишился сознания. Осмотрев место ранения, Сима немного успокоилась, но все равно велела срочно позвать лекаря.
– В лесу еще один раненый! – вспомнила я.
– Это он позвал подмогу, – сообщил один из мужиков, – Ему уже оказывают помощь.
Я устыдилась в очередной раз. Пока я вела беседы с Жаном, напрочь забыв о раненом, тот собрав последние силы и волю, привел подмогу и спас нам жизнь. По крайней мере, мне хотелось верить, что жизнь Влада вне опасности.
К вечеру вера немного поколебалась. За целый день Влад так и не пришел в сознание. Местный лекарь сообщил, что ближайшие сутки будут решающими. Довольно много крови было потеряно.
Три женщины сторожили беспокойный сон раненого, разместившись вокруг кровати в небольшой комнате, тускло освещенной дрожащим светом старенькой настольной лампы.
Серафима не покидала свой пост у изголовья кровати, Елена удобно устроилась на кресле в углу комнаты, поджав длинные ноги, и поглядывала в окно; я сидела на узкой деревянной скамье, расположенной вдоль стенки.
Первой сдалась Елена. Выйдя подышать воздухом, она так и не вернулась. Вслед за ней, ближе к десяти вечера я отправилась укладывать детей и посчитала нужным остаться с ними, будучи уверенной, что Серафима ни на шаг не отойдет от Влада и будет молиться за него до самого утра. У меня вообще в голове не укладывалось, что Влад может не пережить эту ночь. Вместе с ним умерла бы надежда на возможность всеобщего спасения. Просто не может быть, чтобы жизнь этого великого человека оборвалась по вине шальной пули безумца.
Провалившись в мягчайшую перину, я заснула глубоким безмятежным сном и открыла глаза только поздним утром, когда дети уже вовсю резвились на кровати, то и дело, наступая на меня. Поняв, что солнце уже предательски высоко, я мигом приняла вертикальное положение. Сон как рукой сняло. Влад! Прямо в футболке, чуть прикрывающей голые бедра, я выскочила из спальни. Дверь в комнату Влада была закрыта, в доме пусто. Сквозь окна веранды я разглядела фигуру в кресле-качалке на крыльце. Выглянув на улицу, увидела умиротворенно пьющую утренний кофе Симу.