Андрюше было почти три года, когда на свет появилась розовощёкая темноволосая девочка. На этот раз имя выбирала я и назвала дочку Сонечкой. Влад просто обожал её, боготворил, сдувал с неё пылинки. Если с Андрюшей он был сдержаннее – воспитывал в нём настоящего мужчину без лишних сантиментов, то с Соней был нежен и ласков. Дочь была моей маленькой копией, и всю свою любовь, которую не принимала от него я, Влад обрушил на Соню.
Я полностью погрузилась в заботы о детях. И хотя для таких домашних дел, как готовка и уборка, всегда можно было вызвать человека с базы, чаще всего я падала вечером без сил. Приглядывать за моими детьми я не могла доверить никому из местных жителей. Даже тяжело заболев гриппом и валяясь в кровати с температурой сорок, я никого не допустила к детям, кроме Влада, попросив его бросить все дела и посидеть с детьми, пока мне не станет легче. Между тем Андрюшка рос, ему было интересно общение с окружающим миром, он волей-неволей пересекался с жителями базы. А мне становилось очень страшно от того, что Андрей начнёт познавать человеческое общество с таких бездушных, лишённых всяких живых эмоций экземпляров. Такое окружение не могло не сказаться на психике ребёнка, а заточить маленького человека в обществе мамы, папы и младшей сестры я тоже считала ненормальным. Хоть я и старалась изо всех сил заменить ему и воспитателей, и учителей, и друзей, этого всё равно было недостаточно для всестороннего развития малыша.
Я делилась своими переживаниями с Владом, умоляла его придумать что-нибудь, найти способ покончить с этим изолированным существованием. Он уверял меня, что ждать осталось недолго, что скоро весь мир всколыхнется от «бомбы», заготовленной им в недрах базы.
– Не бойся, Рит, – говорил он. – Это я образно. Та самая бомба представляет собой научные открытия, медицинские и прочие достижения. Если ты внимательно приглядишься к базистам, то, возможно, заметишь некоторые перемены.
– Да, Влад, я заметила, что несколько человек не совсем похожи на себя, как будто сделали пластику лица. Ты про это? Я думала, они просто проводят на себе какие-нибудь медицинские эксперименты, ведь что только у вас там не тестируют в лабораториях.
– Нет, Ритуль, их перемены во внешности не относятся к нашей научной деятельности, это, как ты правильно предположила, последствия обычных пластических операций. Пока эти люди узнаваемы, но ещё пару штрихов – и даже ты будешь с трудом узнавать их, несмотря на то что жила бок о бок с ними много лет.
– И что с того, что в один прекрасный день я перестану с ними здороваться? – сыронизировала я.