— Намекаешь, что я попал под влияние ее крови? — Элай криво усмехнулся, устало потер переносицу и продолжил, заметив вопрос на смуглом лице темной: — С памятью проблемы, Ди? Я единственный, кто не прошел слияние с душой собственного дракона. Я знаю его чувства, желание, с которым он тянется к ведьмочке. И трезво могу отличить свои эмоции от его.
С первой встречи Элай нашел Арэю забавной. Она была похожа на дикого зверька. Тревога и беспокойство отчетливо прослеживались в ее движениях, иной раз в пленительных изумрудных глазах. Как и отвага. Ринулась на дракона с голыми руками. Это воспоминание до сих пор вызывало улыбку Эларониса. Девчонка со своими скелетами в шкафу. Такие у каждого есть. А после обращения она заинтересовала его куда как сильнее. Сначала Элай и сам решил, что его подчинили Проклятым поцелуем. Случайно. Но это соображение быстро сошло на нет, а дальнейшее пребывание рядом с Арэей это подтвердило.
«Каковы мои чувства к Арэе? Жалость? Или… зависть? Несмотря на все пережитое, малышка, превозмогая страх, продолжает бороться до конца. Смириться с неугодной ей участью? Да она скорее объявит войну всем богам и судьбу заодно проклянет. И я, кто делал лишь видимость борьбы против пророчества, захлебываясь в неприязни к отцу и ненависти к брату. В том сне… ведьмочка была рядом со мной. Стояла рука об руку на руинах, и тот взгляд, которым смотрела на меня… Сейчас я все бы отдал, лишь бы Арэя снова взглянула на меня так. Но кто сказал, что сон станет явью? Я не демонов Пророчий камень. Дело в чувствах? Они глубже, чем я сам думал? С желанием защитить ее не поспоришь, оно такое же мое, как и души дракона, с желанием обладать дело обстоит иначе, и черный не имеет к этому отношения».
— Я уже видела этот взгляд, — прищурилась Ди, поднялась на ноги и, отбросив косу за спину, спросила: — Что ты задумал, Эларонис?
Светлый улыбнулся, обернулся к окну, вглядываясь в собравшихся у ведомства стражей, с которыми сейчас говорил Нилмэйн, и решительно заявил:
— Защитить ту, кто, возможно, даст мне шанс снова начать бороться. А может, и ту, кто спасет меня от себя самого.
* * *
Первой мыслью было: как-то слишком много удобства для пленницы. Лежу себе в мягонькой кровати, со стороны льет солнечный свет, приятно согревая лицо. Даже эфир восстановился наполовину, и все еще ощущается магический фон целительной магии, не говоря о зельях. Кто же будет так печься об узнице?
То, что я находилась в лазарете, определила сразу, исходя из концентрированного запаха лекарств и трав, да и защита академии ощущалась отчетливо.