Закончив с готовкой, Кирилл выставил блинчики в центр стола, заварил чай и занялся сервировкой, от которой его отвлек писк телефона, извещавший о полученном сообщении. «Кто-то в гости зовет», подумал Кирилл, но сообщение оказалось от Дажилиной. «Возмущена и сочувствую, — писала верная помощница. — Этим уродам нужно как следует дать по ушам!». «О чем речь?» спросил Кирилл, решив, что сообщение случайно было отправлено не по адресу. В ответном сообщении пришла ссылка, нажав на которую, Кирилл попал на сайт газеты «Московский сплетник», где сразу же увидел себя. Фотография была «протокольной», взятой с кафедральной веб-страницы. Под ней жирными буквами был написан заголовок статьи: «Доктор Смерть».
— Ни хрена себе! — вслух удивился Кирилл и затем повторял сказанное после каждого прочитанного абзаца.
Взгляд скользил по тексту, а мозг лихорадочно искал ответ на вопрос — кому понадобилось наносить столь сокрушительный удар по его репутации? Кирилл всегда старался не наживать врагов и это ему, в общем-то, удавалось. Он никому не перебегал дорогу, не вырывал ни у кого кусок изо рта и никого не подставлял. Разумеется, иногда случались небольшие трения с коллегами, но не такие, чтобы доводить дело до подобных крайностей. И подсиживать его тоже было некому. На кафедре «созревал» только один доктор наук — Ирина, но ей заведующий твердо обещал профессорскую должность сразу же после защиты. Дажилина постаралась? Смешно! Во-первых, ей не резон топить своего благодетеля, во-вторых, она пока еще не может рассчитывать на его место, а, в-третьих, у них никогда не было никаких раздоров. Кто же тогда?
Великие детективы и преподаватели юридических вузов в таких случаях рекомендуют отбрасывать все неубедительные версии до тех пор, пока не останется одна, наименее неубедительная, то есть — наиболее убедительная. Метод исключения приводил к женщине, для которой Кирилл только что готовил блинчики и с которой собирался сегодня помириться. На Ирину указывал и характер опубликованного материала — журналист К. А. Пустин (явный псевдоним) исследовал промахи Кирилла, начиная со студента Логвинова, умершего по собственной глупости. А кто в Москве мог знать об этом? Только супруга, чтоб ей со стыда сгореть. Ладно, допустим, что про Логвинова рассказал кто-то из земляков, бывшие студенты или сотрудники кафедры госпитальной хирургии. Но кто, кроме Ирины, мог навести этого Капустина на случай в Калининграде? Какой, однако, дешевый пассаж: «Иногда наш Доктор Смерть и сам оказывался на волосок от смерти!». Чехов или Булгаков за такое убили бы… Этот поганец даже Гасанова-младшего интервью взял. «Г. очень сожалеет о своем необдуманном поступке, но, если попробовать поставить себя на его место…». Это что — завуалированный призыв бить врачей кастетами по голове? Хорош гусь… И супруга тоже хороша. Оттаивать она начала — как бы ни так! Это совсем не оттаивание было, это было удовольствие от подложенной мужу свиньи. Да какой свиньи! Целого свинорылого мамонта!