.
Столь же идеалистичны по сути своей и пути преодоления упадка культуры, предлагаемые Швейцером. Философ писал о решающем значении нравственного и культурного совершенствования отдельной личности. Переворот в культуре он связывал с накапливанием, увеличением числа этих морально и культурно усовершенствованных личностей. Когда их будет преобладающее большинство, произойдет своеобразный скачок и человечество в целом признает идеи подлинной гуманности.
Плодотворна в культурологии Швейцера мысль о необходимости взаимовлияния культур в процессе созидания единой общечеловеческой культуры. Нельзя отрицать и значения для современности и будущего человечества вывода философа о важности органического соединения культуры и нравственности[47].
Главное в философском наследии Альберта Швейцера — созданное им этическое учение о благоговении перед жизнью. Этический постулат «благоговение перед жизнью» основывается на уважении присущей всему живому универсальной воли к жизни. Элементарным фактом, постоянно отражающимся в нашем сознании, по мысли Швейцера, является следующий факт: «Я есть жизнь, которая хочет жить; я есть жизнь среди жизни, которая хочет жить»[48]. Швейцер не делал различия между низко- и высокоорганизованной жизнью — во всем живом присутствует воля к жизни; всякая жизнь, как и жизнь вообще, — самое сокровенное из того, что создала природа, основное реальное благо человечества — требует глубочайшего уважения к себе. «Этика заключается, следовательно, в том, что я испытываю побуждение выказывать равное благоговение перед жизнью как по отношению к моей воле к жизни, так и по отношению к любой другой. В этом и состоит основной принцип нравственного»[49].
Отсюда философ выводил абсолютные формулы добра и зла. «Добро — то, что служит сохранению и развитию жизни; зло есть то, что уничтожает жизнь или препятствует ей»[50].
Гуманистическому по сути своей принципу благоговения перед жизнью свойствен, однако, внеисторический характер, не позволяющий учесть классового содержания моральных норм и идеалов в классовом обществе. Абсолютизация понятий добра и зла, которой Швейцер добивается с самыми лучшими намерениями, объективно игнорирует изменяющееся классовое содержание этих категорий. Мыслитель стремился создать этическую систему, приемлемую для всех времен и народов, но, как справедливо указал Ф. Энгельс, подобные построения приобретают абстрактный характер[51].
Конкретизацией основной максимы этического учения А. Швейцера, применительно к обществу, выступает принцип «человек человеку». Каждое человеческое существование, утверждал Швейцер, тесно связано с другими. Поэтому человек не может быть чужим для другого человека. Каждый должен «думать о других людях, всякий раз взвешивать, есть ли у меня право срывать все плоды, до которых может дотянуться рука»