В одно прекрасное утро осени 1904 года, разбирая свежую почту, лежавшую на его письменном столе в кабинете директора фонда св. Фомы, Швейцер увидел брошюру, ежемесячно рассылаемую адресатам Парижским миссионерским обществом. Он перелистал ее и обнаружил статью под названием «Les besoins de lа Mission du Соngо»>{13}. Она заинтересовала его. Возможно, интерес к ней был вызван воспоминаниями детства, когда отец рассказывал в кругу семьи о деятельности миссионеров в Африке. Автором статьи был руководитель Парижского миссионерского общества. В ней в основном высказывались сетования на недостаток людей, который испытывала миссия в провинции Габон, расположенной в юго-западной части Французской Экваториальной Африки. Особенно остро не хватало врача.
В то осеннее утро 1904 года зародилось решение, которому суждено было сыграть важную роль во всей последующей жизни Альберта Швейцера.
Как только Швейцер прочитал эту статью, он сразу понял: поиски закончились.
Много десятилетий прошло с того осеннего утра. Биографические труды, исследования, посвящавшиеся впоследствии Альберту Швейцеру, где подчас встречались и весьма сомнительные толкования его поступков, часто подчеркивают ту странную случайность, в силу которой статья председателя миссионерского общества попала в руки Швейцера именно в этот момент и будто бы коренным образом перевернула всю его жизнь. Разумеется, в действительности дело обстояло иначе. Направление поисков Швейцера определялось его индивидуалистическими устремлениями: он не мог, да и не хотел, уложить свой замысел в те рамки, которые предлагал ему окружающий мир. Он следовал влечению собственной натуры, чрезвычайно независимой натуры разносторонне одаренного человека. Вероятно, помимо всего прочего его привлекала возможность в процессе осуществления своего предприятия проявить себя в новом качестве и подвергнуть себя испытанию. Альберт Швейцер, который называл себя «человеком индивидуальных действий», осознал властную потребность своей натуры: он решил ехать в Африку не миссионером, а врачом, хотя это и требовало новых усилий. Случай подсказал ему не только форму служения человеку (работу врача), но и место этого служения — Экваториальную Африку. Много лет спустя Швейцер скажет, что он готов был отправиться в любой отдаленный уголок земного шара, чтобы помогать там самым обездоленным из обездоленных.
Новым дерзким предприятием, серьезной пробой сил стало для Швейцера — теолога и философа — изучение медицины. Разумеется, он не хотел и не собирался отказываться ни от завершения многочисленных начатых им работ, ни от своих разнообразных обязательств. Он еще не закончил необходимых исследований для книги о Бахе, не была написана и книга о жизни Иисуса Христа, как, впрочем, и обстоятельный труд об искусстве органостроения. Беспрерывно возникали у него также в изобилии новые замыслы, контуры которых обрисовывались довольно четко. К этому следует добавить еще лекции на теологическом факультете, органные концерты, лекции о литературе в Париже, проповеди в церкви св. Николая да еще множество других дел и забот, отнимавших бóльшую часть его времени.