Поразительно, как удавалось Швейцеру одновременно работать на столь различных поприщах и притом создать настолько ценные труды, что ими до сих пор пользуются. Наверно, это под силу лишь очень талантливому человеку, умеющему максимально сосредоточить свои мысли на предмете исследования, точно оценить свои разнообразные дарования и отмежевать их друг от друга. Но безусловной предпосылкой подобного подвига является крепкое здоровье.
Швейцер отнюдь не пребывал в состоянии мучительного переутомления. Все труды, которые он добровольно взял на себя, приносили ему чувство удовлетворения, хотя порой среди обилия дел у него и вырывался тяжелый вздох отчаяния.
Весной 1905 года Швейцер совершил очередную поездку в Париж. 11 марта состоялся с его участием первый вводный концерт Парижского общества любителей Баха. Швейцер был одним из его основателей. К этому времени он уже твердо решил «осуществить свой план служения человеку в Экваториальной Африке».
С того дня, когда он прочитал статью о тяжелом положении миссии в Конго и в восторге сказал себе, что вот наконец нашел то, что искал, прошло много месяцев. Тридцатилетие — рубеж, который Швейцер сам установил для себя, чтобы отныне коренным образом изменить свою судьбу, — миновало. Месяцы, истекшие с того дня, были наполнены душевными муками. Швейцер писал впоследствии, что в ту пору он чувствовал себя, как «тот человек из притчи, который хотел воздвигнуть башню, но в то же время сомневался, надо ли ему это делать». Уже на склоне лет он признавался друзьям, что окончательное решение далось ему ценой напряженной душевной борьбы.
Поначалу Швейцер не делился своими намерениями ни с кем, кроме одного-единственного верного друга. Он отчетливо представлял себе, как отнесутся к его замыслу родные и друзья. Он хотел было поговорить о своих планах с Видором, отечески привязавшимся к нему, но не посмел и решил сначала предпринять определенные организационные шаги.
В этот свой приезд в Париж он познакомился с Роменом Ролланом. Швейцер встретился с ним у Видора и поначалу принял его за музыканта, потому что Роллан брал у Видора уроки игры на клавире. Однако, узнав, кто он, Швейцер был потрясен профессиональной добросовестностью писателя. В то время Роллан работал над своим романом «Жан-Кристоф», впоследствии принесшим его автору огромную славу. Герой этого романа, как известно, музыкант; Роллан, писатель-реалист, считал необходимым неделями упражняться на инструменте, чтобы создать правдивый образ главного действующего лица.
Швейцер решил объявить всем о своем намерении осенью, после завершения эссе «Немецкое и французское искусство органостроения». Сразу после этого он собирался приступить к изучению медицины. Тогда уже не останется времени для ненужных сомнений и разговоров, полагал он. Огорчало Альберта Швейцера лишь одно: он понимал, что к этому сроку никак не сможет закончить свой труд об истории жизнеописаний Христа. Однако он решил продолжать работу над этой книгой.