К трем часам дня в субботу в душе начинают звучать первые тревожные нотки. Беспокойство становится все сильнее по мере того, как красотки одна за другой заявляют тебе, что они, мол, с тобой хоть в огонь, хоть в воду, но ведь уже суббота! Как можно звонить девушке в субботу в самый последний момент и предполагать, что у нее еще нет планов на вечер? В последний момент? Какой такой «последний момент»? Сейчас всего-то три часа дня! Четыре часа дня! Пять часов вечера? Вечера?! С каких пор это считается вечером? Беспокойство сменяется отчаянием.
Наскоро причесываемся, брызгаем одеколоном подмышки и уверенной, немного развязной походкой направляемся к телефону. Изо рта свисает прилипшая к нижней губе сигарета. Небрежно листаем черную записную книжку, решительно набираем номер и слышим: «Боже, да я бы с радостью отправилась с тобой хоть на Луну, хоть на Юпитер, но ведь уже почти шесть часов вечера – самого романтичного вечера недели! Неужели ты думаешь, что в столь поздний час у такой девушки, как я, все еще нет на него планов?» Вот и все, дело в шляпе – начинается ССВ, причем резко. На часах уже шесть, скоро будет семь, а когда пробьет полвосьмого, вы окончательно станете никому не нужны.
Ровно в полвосьмого Берт Клинг позвонил Норе Симоновой, нисколько не сомневаясь в том, что не застанет ее дома. Наверняка она чудесно проводит время, как, собственно, и все население Соединенных Штатов. Ведь сегодня субботний вечер!
– Алло, – раздался в трубке ее голос.
– Нора? – удивился Берт.
– Да?
– Привет. Это Берт Клинг.
– Здравствуйте, – произнесла она, – а который час?
– Половина восьмого, – с готовностью ответил детектив.
– Наверное, я уснула. Я смотрела шестичасовой выпуск новостей, – зевнув, она поспешно извинилась.
– Мне перезвонить? – услужливо предложил Клинг.
– Зачем?
– Чтобы вы окончательно проснулись и пришли в себя.
– Все в порядке, я уже проснулась, – ответила Нора.
Повисло молчание.
– Ну… это… Как вы поживаете? – промямлил Клинг.
– Хорошо.
Снова воцарилась тишина.
Следующие тридцать секунд под треск статического электричества Клинг лихорадочно соображал, что ему делать. Задать рискованный вопрос, от-вет на который обречет его на вечные страдания? До него дошло, насколько его избаловали отношения с Синди Форрест. До того как они расстались месяц назад, Синди всегда была готова встретиться с ним вне зависимости от дня недели и времени суток. Чего уж говорить про субботу, когда ни один преисполненный энергии американец не должен сидеть дома, грустить и пытаться залить тоску алкоголем.