К лечению приступаем завтра утром. На этот раз я настоял на том, чтобы Тинка находилась под наблюдением медсестры как минимум две недели.
Нам приходится начинать все с самого начала.
9 февраля
За последние пять дней мы смогли добиться серьезных успехов. Объем вводимого морфия удалось сократить до четырех уколов в день по>1/>8грана. Завтра начинаем чередование с кодеином.
Сегодня, когда Тинка рассказывала мне о своей решимости избавиться от наркозависимости, она впервые заговорила о своих отношениях с мужем. Насколько я понял с ее слов, он археолог и сейчас находится в исследовательской экспедиции где-то в Аризоне. Она поддерживает с ним связь и накануне звонила ему рассказать, что начала лечение и надеется выздороветь. Когда ломка окончательно закончится, Тинка надеется начать новую жизнь и воссоединиться с мужем. Она знает, что он по-прежнему ее любит и понимает, что они никогда бы не расстались, если бы не ее пагубное пристрастие.
Тинка утверждает, что муж узнал о ее привычке где-то только через год после рождения дочки. Весьма примечателен тот факт, что девочка, в процессе эмбрионального развития получавшая питательные вещества из тела матери, героиновой наркоманки, к моменту рождения уже успела выработать стойкую наркозависимость. Девочка была очень беспокойной, постоянно плакала, ее часто рвало. Как Дэннис, так и семейный врач-педиатр полагали, что причина тому – детские кишечные колики. Только Тинка знала, что ее дочка страдает от ломки. Ее неоднократно подмывало тайком сделать бедняжке укол, но она все же себя удержала от столь безумного поступка. В итоге после мук абстинентного синдрома на девочку обрушилось новое испытание – развод родителей и разлука с отцом.
Когда Дэннис обнаружил у Тинки шприц для подкожных инъекций, она объяснила это тем, что у нее аллергия на какие-то из красителей нейлоновых платьев, в которых ей приходится сниматься, и поэтому доктор прописал ей уколы антигистаминного препарата. Однако она так и не смогла растолковать мужу, куда исчезают крупные суммы денег с их общего счета в банке и что за белый порошок хранится в трех целлофановых мешочках, которые он обнаружил в дальнем углу ящика ее туалетного столика. Наконец Тинка призналась, что она наркоманка и принимает наркотики вот уже семь лет. При этом она заявила мужу, что не видит в этом ничего дурного – ведь она зарабатывает вполне достаточно для того, чтобы удовлетворять свое пристрастие. Он ведь, черт подери, знает, что львиную долю денег приносит в семейный бюджет именно она, так какого хрена он вообще предъявляет к ней какие-то претензии?