— Нет, мы не рекрутская команда — при господине капитане состоим, — ответил Николай, уже хрустя огурцом.
— Где ж ваш начальник?
— Прибудет позже — в Боброцск завернул.
— Вот как, значит, ага. А он сюда зачем едет?
— А то не нашего ума дело.
— Ага... — протянул староста. — Стало быть, вы тута, у нас, его ждать будете?
— Стало быть, так. Да ты продохни, староста, деньги на постой нам отведены и с собой имеются.
— А я что же, на то и поставлен, чтоб приезжих встречать, — и впрямь выдохнул Антип.
Пока обедали, уж вечереть стало, животы приятно отяжелели, а бражка разогнала по телу ленивую негу. Хозяин от гостей не отставал и потому вскоре уже неспешно рассказывал о своём здешнем житье-бытье, о ценах на зерно, о выпасах и заготовке сена, о том, что старая его корова уже вовсе перестала доиться и надо бы её забить, да умельца в деревне нет.
— А сам ты что же? — спросил Демид.
— Самому несподручно, привязался к ней за двенадцать-то годов.
— Коли есть нужда, то могу помочь — знаю, как делать.
— О! Вот спасибо, одолжусь у тебя! А то мочи уж нет ждать — и кормить её надо, и молока нет. А как напасть эта на нас свалилась, так и не позовешь никакого знатока.
— Какая напасть?
— Ну, та самая, с которой вы в поле повстречались. Ведь никто до нас уже два месяца дойти не может. Как сгорела церковь с отцом Феофанием, упокой, Господи, его душу, так и нет к нам больше хода. Бабы в другие деревни ходят и обратно возвращаются, а к нам никого — как отрезало. Мужиков-то надо, ведь покос, вот они в Шешовку к помещичьим и ходили, это вёрст с дюжину отсюда. А обратно всё одно сами вертаются. Сказывали, мол, идут вместе, песни поют от страху, а как к селу приближаются, так и всё — тишина рты застит, глядь вокруг, а нет никого. А по ночам волчий вой с полей слышен и какой! Будто сонмы несчитанные серых вокруг бегают. Очень страшно.
— В хлева лезут, задрали кого? — спросил Николай.
— Нет, даже куры все на месте. И оттого ещё хуже. Уж думаем, что не волки это, а нечистая сила. Я как Евсейку-то увидал — обрадовался! Думал, оставило нас лихо это, а вы говорите, нечисть только вас и пропустила.
— Да, нас пропустила, — кивнул Демид. — И я пойду пройдусь, пока еще не совсем стемнело. Благодарствуй, хозяюшка. — Он поправил пояс, обулся и вышел вон.
— Куда это он? — спросил староста.
— Людей посмотреть, себя показать, — ответил Фёдор.
— А, хех, понятно. Ох и трепло же Евсейка. Но нынче напрасно прогуляется... — От выпитого и рассказанного Антип раскраснелся, глаза его заблестели, а на лице появилась довольная улыбка. — А вот завтра, когда я расскажу всем, что да как... — многозначительно добавил он.