Однако вместо приятной женщины откуда-то из-за малиновых кустов на зов вышел огромный лохматый пёс, явно родственник тех самых зверюг, что отгоняют волков от стад на выпасе.
«Эгей!» — хотел было снова крикнуть Тихон, да вздох застрял в горле.
— Эээ...
Кобель не кидался, не рычал и вовсе никак не выставлял напоказ своего рвения, как это делали многие его сослуживцы по всей улице, но только спокойно смотрел на пришельца. Тем не менее для гостя стало очевидно, что дальше раскрытой калитки ему хода нет, и победительный его настрой несколько поутих.
— Кто это ко мне пожаловал? С добром ли, с худом ли? — донёсся приятный женский голос.
Хозяйка вышла из низенького сруба бани и не спеша пошла к Тихону.
— С добром, с добром! — сказал он. — Доброго тебе здоровья на многие лета!
— И тебе того же.
— Как тебя звать-величать?
— Прасковьей нарекли.
— А я Тихон Лазаревич.
— С чем же ты пожаловал?
— Я нынче из Петербурга, проездом, — подпустил Тихон себе на щёки барской пудры, — так не скажешь ли, где в вашем городке лучший ночлег?
— Переночевать-то тебя всякий пустит, под порогом не оставит. А лучший не знаю где — своим хозяйством живу.
— Стало быть, и у тебя можно? — заглянул Тихон в глаза хозяйке.
— Отчего ж нельзя? — улыбнулась та в ответ. — Лавка да овчинный тулуп найдутся.
— Вот славно, вот благодарствую.
Собрался было уже Тихон шагнуть вперёд, но кобель чуть рыкнул и приподнял край верхней губы, показав внушительный клык.
— Одно меня, Тихон Лазаревич, тревожит, — продолжила хозяйка, будто не заметив действий пса. — Буде паче чаяния муж мой сегодня домой возвернётся, то как бы он дурного об нас не подумал.
— Муж? А, что, разве ты замужем? — опешил Тихон, отчего-то никак такого не предполагавший.
— А как же! Не видал разве ты на мне кички? — ответила женщина и показала на свой головной убор. — Или в стольном граде бабы уж кичек не носят?
— Муж, стало быть, — совсем погрустнел Тихон и вздохнул.
— Муж, муж, что ж такого?
С этими словами Прасковья ласково взяла гостя под руку и повлекла на двор. Кобель, увидав такой поворот, потерял к происходящему интерес и ушёл обратно в кусты.
— Ты мужчина видный, степенный — обязательно он худшее подумает. Потому уж не взыщи, а я с тебя, соколик, за постой возьму деньгами. Тебе, столичному жителю, не накладно выйдет, а мне спокойнее — в случае чего барыш хозяину представлю.
— Во сколько же встанет постой?
— Калита* не похудеет — алтын да полушка, вот и вся пирушка.
Сказавши это, хозяйка приобняла гостя за левое плечо так, что коснулась грудью его правой руки, взглядом своим поймала потухший взор Тихона, отчего тот немного приободрился.