Супостат же не спешил, спокойно обошёл избу, заглянул в окна. Постучал по стеклу — у Прасковьи аж глаз зачесался, — потом окликнул:
— Есть кто живой?
Не дождавшись ответа, поднёс к глазам руку и начал заговор. Что за Слова он бормотал, Прасковья не услышала, только скоро с его пальца слетела какая-то муха и вжикнула к двери. И кружила, и порхала, ан щёлочки-то нету. Нечего по чужим избам шастать, да глаза пялить!
Но муха неожиданно рванулась вверх, поднялась над крышей, а потом ястребом вниз кинулась. Прожгла солому, влетела в горницу, а ведьму словно в темя иглой укололи.
«Ах ты ж, ирод! Ну ладно, погоди, вот подойди поближе, я тебя приголублю».
Но вор не приближался, видно, изнутри смотрел. А козявка жужжала где-то в Прасковьиной голове, выискивая и вынюхивая. И что с ней делать? А вот что!
Ведьма резко вдохнула и выдохнула, отчего воздух с присвистом ворвался в хату, а после так же быстро вылетел наружу, прихватив с собой назойливого соглядатая.
Тихонов барин отскочил в сторону, но не поопасился, а лишь преисполнился желания попасть внутрь.
«Ах, ты ж, сукин кот, и кой чёрт тебя на мою голову принёс?!»
Любопытствующий же осторожно подошёл к дому и снова заглянул в окно.
Вот теперь! Ведьма пошевелила пальцем, и одно из брёвен под крышей сошло со своего места. Посыпался мох, солома, и бревно, накренившись одним концом, хлопнуло вниз, целясь аккурат в голову супротивнику. Но нерасторопно вышло! Скакнул в сторону, кузнечик чёртов, спасся.
«Ну, теперь-то уж остережешься лезть?»
Однако гость незваный вовсе не собирался отступать. Он вынул рапиру и зашептал заклинание, отчего вскоре от гарды до острия пробежал солнечный огонь.
Не доходя до двери пары шагов, он сказал:
— Открывай, добром прошу!
«А то что же? Ты, касатик, мал ещё ко мне в гости без спроса захаживать».
Чародей вытянул руку с клинком и стал обходить дом, ведя острием по бревнам, но не сильно нажимая.
Ведьма поначалу терпела, но готовилась раскинуть руки в стороны, чтоб уж точно от деревянной чурки не уклонился.
Замкнув третий круг и чертя остриём уже по земле, чародей отошёл от дома на почтительное расстояние и ткнул рапирой вверх, в небо.
— Последний раз прошу, отворяй!
Ведьма не откликнулась.
Георгий начал читать речитатив заклинания.
Спустя пару строф солнечный луч искрой блеснул на кончике лезвия. Заклинатель опустил рапиру, и искорка сошла вниз, пробежала по прочерченной дорожке, поднялась на стену дома и обвилась вокруг. Тёплая, с каждым витком она становилась горячее и двигалась, оставляя за собой солнечный след. На третьем витке вокруг избы образовался горящий жёлтым круг.