– Не нужно ему мешать, Алексей! Он медитирует.
Коломиец почти упал назад.
Наконец они услышали стук Монаховой ноги в коридоре, и экстрасенс боком протиснулся в дверь. Доковылял до дивана, тяжело опустился. Сидел молча, с закрытыми глазами. Потом стал раскачиваться из стороны в сторону и загудел низко и монотонно.
Коломиец ошалело взглянул на Добродеева. Тот приложил палец к губам. Прошла томительная минута, другая, третья…
Монах вдруг открыл глаза и сказал утробным басом:
– Тут плохая аура. Она все еще здесь. Она не уходила.
– Кто? – Коломиец побледнел.
– Она!
Добродеев кашлянул.
– Душа убийцы.
В комнате повисло тягостное молчание. Коломиец побледнел еще больше и, казалось, собирался потерять сознание.
– Я устал, – заявил Монах. – Я хочу уйти. Лео, подними меня!
Хозяин с видимым облегчением пошел их проводить. Монах вдруг остановился и сказал:
– Лео, сделай фотку, я с ней ночью поработаю. Сними нас с Алексеем.
Добродеев проворно выхватил айфон – сказалась репортерская выучка – и щелкнул несколько раз. Коломиец отшатнулся, забормотав что-то вроде: зачем, что вы… что вам…
– Он зарядит фотку, – сказал Добродеев. – И вы сразу успокоитесь. Поверьте, вам сразу станет легче.
…Они слышали, как он гремел замками, запирая за ними дверь.
– Ты его заикой сделал, – сказал Добродеев. – Ну что? Никаких озарений?
– Появилась пара мыслишек, Леша. Буду думать.
– А на кой черт тебе его фотка?
– Покажу в «Колоколе». Хочу проверить его алиби.
– Куда теперь? Домой?
– Я же сказал, в «Колокол».
– Прямо сейчас? Уверен, майор уже был там.
– Хочешь, позвони ему и спроси. Он с удовольствием доложится.
– Ладно, пошли, – передумал Добродеев.
Некоторое время они шагали молча. Шагали! Сильно сказано. Едва тащились. Добродееву казалось, что сопящий от усилий Монах непременно упадет, и он примеривался, как подхватить его в случае чего.
– У него есть алиби, – сказал он вдруг. – Иначе майор бы задержал его.
– Знаю, – отозвался Монах.
– Так какого черта мы туда тащимся?
– Леша, у меня после того, что я видел в трубу, после рассказа коллеги об их семейной жизни и после визита к вдовцу создалось… э-э-э… определенное мнение о нем. Хочу закрепить, поговорив с теми, кто его знает лично.
– Ты думаешь, он убийца?
– Не знаю. Не похож вроде. Слаб, суетен, легко пугается.
– Ничего не понимаю! – воскликнул Добродеев. – Так куда мы в таком случае… На хрен?
– Успокойся, Лео, она подождет. Час, полтора, и ты свободен.
– Кто подождет? – спросил Добродеев после паузы. – О чем ты?
– Леша, я стар, я устал, да и двигаться стал я с трудом… как поется в одной старой песне про гнома. Но серые клетки пока бегают. Так что не надо нас дурить. Твоя супруга у мамы, тебе вчера поздно вечером звонила женщина, явно не жена, судя по твоим стонам, голову даю на отсечение, вы договорились встретиться. Уже девять, ты не проявляешь признаков нетерпения и не бьешь копытом. Так, слегка мандражируешь. Из чего я заключаю, что встреча должна произойти сегодня по-любэ… Кстати, ты ночуешь у меня?